— Не уверен, что это было нападение.
— Что, простите? — выдавила я.
— Ну, вы живы, а тот бедняга чуть ли не разорван в клочья, — пожал плечами полицейский.
Я аж задохнулась от злости. Удивительно, но она придала мне сил.
— Тот бедняга, — процедила я, медленно поднимаясь, — всадил в меня клинок и пытался убить. Уж извините, что я посмела выжить, пусть и такой ценой. — Выдохнув, я постаралась проговорить спокойнее: — Хорошо, раз мне не верите, так призовите его из мертвых. Умертвие не может солгать в первые семь дней после смерти. Наверняка в полиции работают некроманты.
Полицейский недовольно поджал губы. Теперь он смотрел на меня снизу вверх, и ему это определенно не нравилось.
— Работают, — неохотно признал он, — но не такого уровня. Вы распотрошили ему всю голову, если и поднять тело, то ему нечем говорить.
Я устало провела ладонью по лицу.
— Обратитесь к профессору Кормаку, он ведет практическую некромантию в Темной академии. Он справится с такой задачей, тем более для меня.
Лицо противного полицейского стало еще кислее.
— И с чего вы взяли, что профессор Кормак согласится помочь?
— С того, что он обязан по закону помогать полиции. С того, что я не только его прямой начальник, но и друг. И вы, если сейчас не смените тон, в следующий раз встретитесь со мной на заседании суда у Совета Вандеи.
Слабость, усталость и безумное сильное желание лечь в постель и не двигаться заставили меня действовать быстрее и злее, чем я хотела бы. Вообще, грубить полицейским, особенно таким противным, опасно, но так я показала, что являюсь не последним человеком в Вандее. Он проникся угрозой и отошел в сторону.
— Можете идти домой, ректор Маринер, — процедил он. — Завтра после заката в морге ждем вашего… к-хм… профессора Кормака на ритуал. Вы можете не приходить, мы вас сами найдем… когда понадобитесь.
Я усмехнулась. Порядочный человек предложил бы меня проводить, но таких людей в комнате не наблюдалось — только я да этот идиот в форме.
— Всего вам доброго, полицейский, — улыбнулась я и медленно пошла к выходу. Мои последние слова были пропитаны сарказмом.
Впрочем, как и его последние слова.
— И вам… ректор Маринер.
***
— Твой дом выглядит необжитым, — удивленно отметила я, оглядывая гостиную.
Действительно, выглядит так, как будто дом выставлен на продажу: крайне мало личных вещей — портретов, декоративных статуэток, фигурок и прочего. От этого почему-то становилось холодно.
— Не успел обжиться, — отмахнулся Себастьян. — К тому же, я здесь редко бываю, чаще всего на выходных, так как в академии много дел, а тратить сорок минут или даже час на возвращение сюда бессмысленно.