…Дождь. Красивый, свежий, долгожданный дождь барабанил по подоконнику. Сзади уютно поскрипывало кресло. Тепло от камина до этой части комнаты не доходило, поэтому Адалина всегда куталась в теплую шаль серого цвета. А восьмилетняя я сидела и смотрела на потоки воды, впитывая в себя этот целебный звук.
Передо мной тут же появился образ моей благодетельницы. Суровый взгляд когда-то ярко-фиолетовых, а теперь почти серых глаз. Старое, морщинистое лицо — моя фея никогда не омолаживала себя, предпочитая принимать старость с достоинством. Седые, но хранящие золотой оттенок косы, что волочились за креслом-качалкой, в котором она сидела, обложенная кучей подушек. О да, Адалина была очень старой даже по их меркам. По её манерам и презрительному отношению ко мне было ясно, что когда-то она была светской персоной, но как она попала в мой город, я так толком и не узнала.
— Опять поссорилась с подружками? — я молча кивнула. — И приставала к эльфу, которого встретила по дороге?
— Я всего лишь спросила, почему он здесь, а он больно меня толкнул и обзывался.
— Ты Знающая, Мария, — скрипучим, как и её кресло, голосом говорила она. — И никто из фейри не примет тебя за им подобного. Ты ничтожна для нас, противна, как надоедливая муха. Никто никогда не будет тебе рад, никто не захочет с тобой общаться. Ты выродок, Черная.
Она первая начала так меня называть.
— Но ты же общаешься! — покачала головой я, не отрывая взгляд от окна.
Правда, по щеке всё-таки соскользнула предательская капелька.
Я так долго пыталась с ней подружиться, но результата как такового не было. Я была ей чем-то комнатной собачки, способом сбежать от скуки. Она много мне рассказывала и многому научила, но её отношение всё равно больно ранило.
— Я не хочу с тобой общаться, уйди! — привычно ответила она.
Но, если раньше я игнорировала её слова, то теперь молча соскользнула с подоконника.
Собрала разбросанные по полу рисунки — феи, эльфы, драконы, нарисованные неумелой еще рукой, приветливо улыбались мне и звали в свой мир. Лучше всего получился рисунок, где Адалина сидит в своем кресле, а я стою рядом, держа её за руку. На этот него я потратила два месяца, но впервые за все время была довольна результатом.
Слёзы не прекращали катиться по щекам. Засунув ноги в туфельки, я пошла к двери.
— Эй, ты куда? — заволновалась фея, и её крылья, сложенные за спиной, обеспокоенно зашевелились.
Раньше я всегда просила её полетать передо мной, но потом узнала, что одно крыло было поломано, и навсегда прекратила такие разговоры.
— Там же дождь!