Ему было что сказать, но отдавая должное незыблемому авторитету Арслада Монтури, не только как ректора, но и как прославленного генерала светлых в прошлой войне, Найро ждал. Выдержка фанда не подводила никогда.
— Приглашай сюда своих преподавателей, — махнул рукой Арслад и залпом выпив вино, встал, показывая, что беседа закончена.
Это были первые слова, которые ректор произнес за час.
— Ты не будешь уточнять их имена, направления магии, специализацию? — насмешливо спросил Найро. Они друг друга стоили. Вот только имя Найро держалось в таком секрете, что слухов о нем не было. Вообще.
— Зачем? Вы все равно пришлете своих. Мне обещали сохранить мой преподавательский состав, но как я понял, студентов станет намного больше, так что разберемся в процессе. Кто не будет соответствовать должности, добьюсь увольнения.
Арслад наблюдал за родственником. Властный и самоуверенный темный. Фанд, и этим сказано многое.
Когда-то давно родная сестра отца осталась у темных и попала к фандам, а отец Арслада, темный вампир, бежал от ириллисов и был подобран вампирами на светлой стороне. Мать и отец вскоре погибли, но у самого вампира остались родственные связи в Темной империи. Своя кровь священна и он искал родных несмотря на войны. Долго не находил, и вот пожалуйста, его двоюродный брат — темный фанд. Что ему сказать по прошествии стольких лет? После двух опустошительных войн между их империями? Да, сам Арслад наполовину темный, но Светлая империя, проигравшая ныне — его дом. Вся Академия — его дом.
Он не нашел слов. Поднялся и отправился лично проверять ремонт и реконструкцию в Академии. Скоро вступительные экзамены для светлых и темных. Академия будет готова не смотря ни на что.
Я проснулся на рассвете и долго не мог понять, что со мной и что не так вокруг.
Мир изменился. Я слышал звуки, которые никогда не замечал. Это не просто пение птиц на ветках пары яблонь в нашем саду, я слышал скрежет их коготков о ветки деревьев, скрип колес старой телеги, спешащей на рынок мимо нашего дома и многое другое, о чем и не предполагал ранее. Шорохи, скрип половиц, возню кухарки на другом конце родного дома так, будто сам находился рядом со всеми ими.
Я вспомнил свою комнату и в то же время не узнал ее, в моей памяти было две совершенно разные комнаты и это лишь одна из них. Шторы светло- зеленых тонов колыхались от легкого ветерка, забравшегося через открытое окно, белый шелк с золотистой нитью охватывал стены, что в сочетании с белой мебелью, можно было принять за девичью спальню, однако все детали хранили строгий стиль, на прикроватной тумбе стоял высокий канделябр с магическими камушками — светильниками, а на стене покоился мой эльфийский дорогой меч.