— Анастейша! Анастейша, приди в себя!
Я распахнула глаза и сквозь затуманенный взор разглядела бледное от волнения лицо Арона. Наконец почувствовала, что он до боли сжимает мои плечи. Встряхнула головой и несколько раз моргнула. Осознала, что мы стоим в приемной, а я держусь за ручку входной двери, ведущей в коридор.
— Полагаю, — Арон чуть улыбнулся, — ты все же смогла что-то почувствовать. Иначе, не рванула бы к выходу со всех ног.
Я сглотнула вязкую слюну и схватила ртом воздух. С испугом взглянула на дверь кабинета.
— Я успел развеять заклинание, — понял мой страх Арон. — Так что ты нащупала?
— Твой отец, — я тяжело вздохнула, — заядлый карточный игрок.
Рейндол вдруг схватил меня за руку и затащил обратно в кабинет. Закрыл дверь и прислонился к ней лбом. Я видела, как от тяжелого дыхания у него вздымаются плечи.
— Ты знал, — догадалась я.
Он обернулся, и я поймала его взгляд. Не нужно быть чувствующей, чтобы понять, какую боль он сейчас испытывал. Арон шумно сглотнул и обвел глазами кабинет. Заприметив диван возле окна, направился к нему. С выдохом опустился и сжал голову руками.
— Знал, — спустя какое-то время ответил он.
В его голосе звучала горечь. Арон поднял на меня взор, полный печали:
— Он держался довольно долго. Я уже начал надеяться, что все прошло. — Горько усмехнулся, поднимаясь с дивана. Прошел к столу и взял в руки забытую ректором тетрадь. — Он даже не спрятал свои записи.
Я встала рядом с Рейндолом и забрала тетрадь. Затем положила ее поверх раскрытой книги академии, просмотрела цифры. Стала листать страницы. Сначала мне казалось, что никаких отличий нет, но затем я нашла то, что искала.
— Арон! — выдохнула я. — Смотри!
Куратор склонился над записями.
— В книге расходов записано, что на пятерых пегасов академия потратила почти пятьсот кроносов.
— Это много? — напрягся Арон.
— Нет, — я мотнула головой, — чистокровный пегас вполне может стоить сто кроносов. Но вот в тетради твоего отца в ту дату он потратил всего двести пятьдесят.
Я указала пальцем на запись: «250 кроносов, 5 пег». И таких отличий стало попадаться все больше и больше, особенно в записях о покупке продуктов. От повисшего в воздухе напряжения стало тяжело дышать. У меня ком встал в горле. Но есть ли смысл что-то говорить? Ведь итак все понятно: ректор брал деньги академии в личных целях.
— Думаю, нам нет смысла ехать к знакомому твоего отца, — холодно произнес Арон.
Я лишь молча кивнула. Мне очень хотелось хоть ненадолго покинуть академию, но я понимала, что сейчас не лучший момент для спора. Неожиданно Рейндол подхватил книгу академии и тетрадь отца, и приглушил светлячки над головой.