Ладно, надо выбираться из места моего заточения. Открываем глазки, я говорю, открываем! Где я песок в глаза насыпать успела? Кое-как разлепив больные веки, хотелось заорать как в той фильме, что недавно смотрела "Поднимите мне веки!" осмотрела плывущим взглядом свое место пребывания. А нечего так место, даже кровать имеется, собственно на которой я и возлежу. Хороший мне попался злодей, кровать предоставил и даже не связал.
Потрясла перед лицом руками, ну как потрясла, потелепала. Опустила лицо ниже и чуть не завизжала, только больное горло не дало сорваться крику (почему больное еще не знала, но даже шепот выходил очень тихим). Я лежала голая, абсолютно! Меня начала бить мелкая дрожь, все тело сотрясало от испуга и понимания, меня раздели. Я была без сознания и меня раздел какой-то урод, сколько я так пролежала неизвестно и что со мной делали страшно подумать.
Слезы начали течь маленькими дорожками. Поджав под себя ноги, я растирала соленые капельки по щекам. Истерика нарастала с невероятной силой, меня трясло, и плач срывался на громкие рыдания. Я пыталась заглушить свой вой подушкой, но ничего не помогало. Меня била дрожь и слезы лились градом, пересекаясь с противной икотой.
Как открылась дверь и появился посторонний, я не слышала. Рыдания с икотой мешали сосредоточиться на внешних факторах. Забившись в изголовье кровати, прикрылась легким покрывалом, которое нащупала на ложе. Тряслась как осиновый листик и мечтала испариться как водичка на солнышке.
Легкое касание руки вырвало-таки меня из истерики и обрушило на вошедшего мощный крик (голосовые связки заработали от испуга). Щелчок пальцев и я снова не могу кричать. Рот раскрываю, а звуков нет, вообще никаких, как будто отключили пультиком. С бешено бьющимся сердцем смотрю размытым взглядом на незнакомца. Это не тот тип, что гнался за мной, хотя откуда мне знать, на балу он мог выглядеть совсем по-другому. Желание подраться возникло мимолетно, но осознание моей беззащитности быстро смыло глупую мысль. Мужчина что сидел передо мной выглядел очень внушительно, а я маленькая и голая, ничем не могла ему противостоять.
— Успокойся, — примиряюще выставил руки этот субъект, — Я тебе ничего не сделаю.
— Вы меня разде…ик. ли — прошептала я одними губами. По очередному щелчку пальцев мне вернули голос, и я повторила сказанное, мужчина удивленно приподнял бровь.
— Я вас не раздевал, это сделала моя экономка. Вам требовалась помощь целителя, и я вызвал нужного человека, он вас осмотрел и немного подлечил.
— Но почему меня обра. ик. тно не одели? И как меня вылечили, если у меня все болит?