— И куда мне идти? — спросила жалобно.
Старичок вытаращился на меня округлившимися глазами, в которых заплескался ужас. Отшатнулся и пристально всмотрелся в моё лицо. Окинул цепким взглядом, ставшим каким-то очень оценивающим. Протянул мне руку, помогая подняться и повторил:
— Гоу, гоу! Шнеле, шнеле! — и потянул за собой, куда-то вдоль, по улице, заставив сначала спуститься с чужого крылечка.
Это он решил меня, как котят отбирают у кошки и выкидывают подальше, увести и бросить? Так я не котёнок, вроде. Просто побитая Янка, не понимающая явь всё происходящее или реальность. Шатающаяся, хромающая и с трудом удерживающаяся от того, чтобы не заплакать от боли. Ладонь жгло просто нечеловечески. Да и каждый шаг отдавался сильной болью в измученном, и замёрзшем теле. Я мечтала сейчас только о мази и повязке на ладонь. Кружке горячего чая, и ванне, в которой бы можно было попробовать отпарить свои синяки.
Повторяя постоянно, чтобы я шнеле гоу, дедуля свернул в какой-то переулок. Потом в ещё один. И в ещё один. После пятого по счёту поворота поняла, что сама ни в жизнь не найду дороги обратно. А нужна ли она мне? Всё равно на той улочке ни одного доброго человека не нашлось.
Остановились мы только возле невысокого домишки, сложенного из серого, необработанного грубого камня. Над тяжёлой, деревянной дверью, скрипела, покачиваясь на ржавых цепях, вывеска. На ней было что-то накарябано, смесью латиницы, кириллицы и китайских иероглифов. Прочесть эту тарабарщину не сумела. Где это мы? Куда он меня привёл?
Старичок, с неожиданной для него силой затарабанил кулаком в дверь. Стучать пришлось долго, открыли не сразу. А приоткрыв, спросили сквозь щёлку?
— Чиво?*
— Ляля фанд, — произнёс дедуля. — Попавамос.
Вытаращилась на него во все глаза, даже боль на мгновение прошла. Звучало то, что он сказал, как-то очень дико. Какая такая ляля? Это он о чём? Обо мне что ли?
— Но лейбл, — добавил старикашка. — Мэйд. Си сучтен.
Это кого он только что су… назвал? Что за ерунда происходит?
— Небрутен, — буркнули из-за двери и попытались её закрыть. — Нот тэйк.
— Тэйк! — потребовал дедуля. — Зиммер эн хон тэйк. Потим тэйк. Фак. Рес мес нессесари. Нур фак. Потим мэйд не истиюрсун.
Обалдевшая от такого набора слов, смотрела то на старикашку, то на дяденьку, который отрыл дверь шире и заинтересованно окинул меня взглядом.
— Гидин! — велел он и старичок потащил меня вовнутрь.
Зашипела от адской боли в потревоженной этим резким движением руке. Упёрлась и попыталась устоять на месте и никуда не идти. Подключился хозяин домишки, помог старичку, старость, видимо, шибко уважает, обошёл меня и подтолкнул со спины.