Я резко дернулась на своем стуле, принимая не заинтересованный вид, что чуть не свернула себе шею и почувствовала, что покраснела от смущения. Надеюсь, он не заметил, как я отреагировала на эти слова, хотя без сомнения знал, что я здесь и все слышу.
— С тобой все в порядке? — спросил Кельвин, с понимающей улыбкой.
Кельвин и его невеста, Малия, наняли нас, организовать их помолвку, и, поскольку Малия уехала по делам, то со мной работал Кельвин, обсуждая помолвку своей мечты.
— Да, конечно, извините, что вы говорили? — спросила я, но Джерико говорил довольно громко, и я пыталась услышать его ответ.
— А знаете, что, миссис Милстед, я бы с удовольствием познакомился с вашей дочерью. Почему бы вам не дать мне ее номер, я что-нибудь придумаю?
Мое сердце разбилось, я почувствовала, как боль и гнев, пронзили меня.
Имела ли я право ревновать? Очевидно, что нет…
Я ожидала, что Иерихон на всю жизнь останется холостяком? Ха, даже смешно от этой мысли… Иерихон — чрезвычайно сексуальный мужчина.
Означает ли это, что мне не должно быть больно слышать, как он планирует пойти на свидание с кем-то, да еще и в моем собственном кафе? Нет, это сука больно.
Потому что, даже если бы он был женат, и я не имела права, предъявлять ему претензий или ревновать, я бы все равно делала это. Причем сильно. И хотя в этом не было смысла, моя реакция заставила бы людей поверить в обратное, я все еще была влюблена в Иерихона и чувствовала, что это навсегда.
У нас была всепоглощающая любовь. Мне никто, так больше не подходил, и я понимала, что никогда не буду такой счастливой, как с ним. Но он был из того типа людей, которые захватывают вашу жизнь, сердце, разум, не оставляя места ни для чего-то другого.
Это разрушало меня.
Вот почему я осталась сидеть перед Кельвином, не желая повернуться и посмотреть, видел ли Иерихон мою реакцию.
Когда я услышала, звонок, дверного колокольчика, Кельвин сказал: — Он ушел, — и я вспомнила, что нужно дышать.
— Извините, Кельвин, мне нужно отойти на мгновение? — спросила я.
— Можете не спешить, — мягко ответил он, и я почувствовала пульсацию в затылке и поняла, что плотину вот-вот прорвет.
Не успела я закрыть дверь кабинета, как меня прорвало. Рыдания душили, а слезы лились по лицу.
— Это глупо, Таша, — отчитывала я себя. — Просто забудь о нем…
Даже уговаривая себя, я понимала, что это невозможно, особенно сейчас, когда Милли и Джексон женятся, а Иерихон и Джексон друзья.
Мне нужно преодолеть это, раз и навсегда.
Он явно двигался дальше, и мне пора.
Я сделала несколько глубоких вдохов, вытерла лицо и освежила макияж. Подводя помадой губы, пообещала себе, что больше не буду трусихой. Пойду и поговорю с Иерихоном, разряжу атмосферу между нами раз и навсегда.