— Да неужели? — спросил я, оглядываясь через плечо туда, где женщины сидели за столом, играя в "Тривию" ("Тривия"— это игра, где участникам задают вопросы об интересных, малоизвестных фактах о различных предметах). Наташа и Дрю смеялись над чем-то, что говорила Милли, в то время как другие участницы смотрели на сестёр с удивленным выражением на лицах.
Я мог видеть это вызов, все три сестры были прекрасны сами по себе, и хотя Дрю никогда не была моей самой большой поклонницей, я всегда думал, что мы отлично ладим, исходя из Наташиных рассказов о ней.
— Почему бы тогда не пойти на это? — спросил его, переведя взгляд обратно и заметив, что Джексон пытается привлечь моё внимание.
— Извини, Джекс, что?
— Твой удар, — сказал он терпеливо, с понимающей улыбкой на лице.
— Что? — спросил я, когда подошел к столу, чтобы совершить свой удар.
— Ничего, — сказал Джексон. — Просто с нетерпением жду возможности увидеть, как будет дальше развиваться ситуация.
Я проигнорировал его, сосредоточившись вместо этого на своем ударе, загнав мяч в угловой карман, я обогнул стол, чтобы найти подходящую позицию и сделать свой следующий ход.
— Моё разочарование для вас развлечение? — спросил я иронично, проходя мимо него.
Джексон улыбнулся.
— Когда мы встретились, оба были немного измучены и запутались в женщинах, которые оставили нас позади. Моя бывшая сделала мне одолжение, ушла, и, благодаря этому, я нашёл Милли, но у тебя, Иерихон, есть второй шанс с той, которая ушла.
Я опёрся на кий и посмотрел на своего друга.
— Давайте не будем забегать вперед. Наташа только что снова заговорила со мной несколько дней назад, и, хотя моя конечная цель — вернуть ее в мою жизнь, где она и должна быть, я не думаю, что это будет так просто.
— Ну, я знаю вас обоих, и я видел, как вы смотрите друг на друга, когда другие не обращают на вас внимание, так что я собираюсь сейчас сказать для протокола, что «долго и счастливо» — это ваше будущее.
Я не смог сдержаться и не засмеяться над его словами. Будучи учителем английского языка и любителем классических любовных романов, Джексон всегда верил в настоящую любовь, даже когда его бывшая жена бросила его с маленькой дочерью, чтобы найти себя, и он был убит горем.
— Ты такой романтичный глупец, — пожурил я.
На самом деле, Джексон был одним из близких мне людей в этом мире, и одна из многих хороших черт в нем заключалась в том, что он не боялся всегда быть собой. Он один из самых сентиментальных людей, которых я знаю и ему вполне комфортно так жить.
— Виновен, — ответил Джексон с улыбкой.