На служебном входе нас тормознула бабуля-вахтёрша, которую мы оторвали от чтения «Вестника».
– Вы к кому, молодые люди?
Пришлось объясняться, после этого бабуля соизволила вызвать по телефону директора, Вячеслава Людвиговича Визи, который проводил нас в костюмерную, где познакомил с главным костюмером театра Ольгой Львовной.
– Итак, вам нужно подобрать одинаковые костюмы для записи на телевидении, – констатировала она, когда Визи оставил нас с ней наедине. – Мальчикам подберём, девочке тоже что-нибудь подыщем.
Ольга Львовна смерила каждого из нас профессиональным взглядом, затем, как показалось, удовлетворённо кивнула и целеустремлённо направилась к ряду вешалок. Покопавшись в них, извлекла на свет божий три одинаковых с виду костюма, представлявших собой серые с искрой жилеты, такого же цвета расклешённые брюки и белые рубашки с отложными воротниками.
– Это костюмы группы танцоров для одного из наших спектаклей, – пояснила она и стала раздавать нам одежду. – Примерь, вроде твой размер. А это тебе, ну и, надеюсь, тебе тоже подойдёт, парень… Только брюки могут быть длинноваты, подошью тогда на месте.
Лена скромно отвернулась, чтобы не видеть наши труселя. Брюки и впрямь оказались длинноваты, особенно у коренастого Юрика. Ольга Львовна велела их снимать, чтобы сразу же ушить на машинке, и только после того, как всё было сделано, занялась Леной.
Для неё костюмер подобрала похожий костюм, только с плиссированной юбочкой выше колен. Вместе с высокими сапогами смотрелось очень даже… хм, скажем так, привлекательно. Валька же сейчас разве что слюни не пускал, да и Юрец, криво усмехнувшись, оценивающе прищурился, разглядывая коллегу по ансамблю.
– Надо бы туфли подобрать, – задумчиво сказала Ольга Львовна, критически оглядывая Лену.
Несколько минут спустя на ногах нашей клавишницы уже ладно сидели чёрные, лакированные туфельки на среднем каблучке. В них, по словам костюмерши, играла сама Лозицкая, и вряд ли она одобрит, если узнает, что её туфлями пользовался кто-то ещё. Но она, Ольга Львовна, постарается сохранить это в тайне, что в её же интересах. Что Лозицкая та ещё скандалистка, я и так знал, но при этом и актриса гениальная, так просто звание Народной артистки РСФСР не раздавали.
– Неплохо, – подытожил я, окидывая взглядом нашу компанию и себя в частности в большом зеркале. – Спасибо, Ольга Львовна, мы ваши должники!
На следующий день мы заявились на телецентр за полтора часа до начала записи. Барабанную установку в разобранном виде Юрка хотел тащить на себе, но я не позволил, просто не представляя, как бы он это проделал. А нам и своих гитар хватало, тем более мне предстояло тащить ещё и «ленинградку», под которую я собирался петь «Франсуазу». Короче говоря, заранее договорился с Бузовым, и тот выделил нам для этой цели казённый «пирожок», на котором мы в своё время мотались в комиссионный магазин за «Трембитой» и синтезатором. Потом на второй этаж в студию мы с Валькой помогали ему тащить установку. Свой синтезатор Лена порывалась нести сама, но я не позволил даме надрываться, сам сделал ещё одну ходку вниз. Водитель «пирожка» Пётр Сергеич на время записи собирался дремать в машине, выразив надежду, что съёмки надолго не затянутся.