А дальше в наш класс заявилась очкастая и дотошная девица, представившаяся секретарём комитета комсомола училища Еленой Фроловой. Память услужливо подсказала, что она была выпускницей пединститута, а когда я учился на втором курсе, её перевели инструктором в райком комсомола. Нас, комсомольцев, поставили на учёт, дабы мы не забывали платить взносы, после чего был избран комсорг группы, которым стал Сергей Стрючков, на удивление не оказавший очкастой почти никакого сопротивления, кроме фразы:
– Может быть, кто-то сам изъявит желание?
– Я успела изучить дела будущих учеников, и знаю, что в школе ты был твёрдым ударником, вёл активную общественную жизнь, так что других вариантов я не вижу, – строго заявила Фролова, поправляя очки на веснушчатом носу. – И между прочим, у вас в группе ещё семь ребят, которые не состоят в комсомоле. Надеюсь, к концу первого курса этот недочёт будет исправлен.
Я уже знал из прошлой жизни, что этим дело и закончится, и помню, как тогда в первый день учёбы, узнав, с какой характеристикой Стрючков пришёл в училище, удивился его выбору. Твёрдый ударник, активист, он легко мог перейти в 9 класс, а затем поступить в ВУЗ, однако почему-то выбрал средне-специальное учебное заведение. Позже выяснилось, что его отец, как и у Маслова, работает машинистом, и он тоже решил пойти по стопам родителя.
После того, как разобрались с комсомольскими делами, все отправились в библиотеку училища получать учебники за 9 класс плюс специализированную литературу. Библиотека располагалась на втором этаже по соседству с кабинетом стоматолога. Да-да, в нашем училище даже такой имелся, хотя и работала в нём приходящий из поликлиники врач. Как гласила табличка, кабинет работает по вторникам и четвергам с 9 утра до 12 часов дня. Зубы врачиха не рвала, только сверлила, и я прекрасно помнил, как этой осенью, кажется, даже менее чем через месяц, она поставит мне цементные пломбы на два зуба. Причём сверлить и удалять нервы будет без анестезии. Я невольно вздрогнул, представляя, что мне предстоит пережить. А деваться некуда, к стоматологу проверять зубы нас отправляли в принудительном порядке. Невольно провёл кончиком языка по зубам, вспоминая, какие из них подлежат ремонту.
Наконец вся эта суета закончилась, и нас с потяжелевшими сумками, портфелями и авоськами отпустили до завтра.
По пути зашёл на Кураева в клуб «Ринг». Словно и не было сорока лет, когда я последний раз переступал порог клуба. Так-то я в течение жизни я частенько проходил мимо, но почему-то стеснялся зайти, тем более что Храбскова не стало ещё в 90-е, оказалось, у него были проблемы с сердцем, которые он не афишировал, а более молодыми тренерами я не был знаком.