— Поздравляю с удачным приобретением, Тьёрд, - сдержано говорит император, как будто тут был не смотр невест, а лошадиная ярмарка.
Я до боли стискиваю зубы и мысленно напоминаю себе, что сейчас во мне говорит радость избавления от страшной участи. Не знаю почему монстр выбрал меня. Я не легла с ним по доброй воле, я соврала и нарывалась на плетку, но он все равно выбрал меня вместо послушной и на все согласной Намары, которая может дать ему наследников.
Завтра… я все это увижу совсем в ином свете.
— Хочу поговорить с тобой. – Император смотрит на генерала. – Наедине.
Прежде, чем нас выводят из зала, я еще раз успеваю заглянуть в лицо Тьёрда. Наверное, там должен быть страх, потому что император точно не выглядит довольным от выбора своего вассала.
Но у моего будущего мужа действительно нет сердца.
Потому что на его лице снова лишь полное безразличие.
Я знал, что Эр не будет доволен моим выбором, поэтому его злость – не новость для меня.
Когда женщин и толстяка выводят, мы еще какое-то время молчим. Император стоит перед вытесанной прямо в стене картины нашей высадки на берегу Острого моря. Мастер так старался, что даже завитки ветра под полами императорского плаща кажутся настоящими, случайно приютившимся в сколах мшистого гранита.
— Помнишь, как мы прибыли в эти земли, друг? – не поворачивая головы, спрашивает Эр. – Как вместе, плечом к плечу, покоряли варваров?
— Помню, друг.
Сейчас мы действительно старые друзья, люди, которые мечами прорубили путь к славе.
Только он получил за это корону, а я… стал обреченным на скорую и ужасную смерть монстром. Впрочем, если бы судьбе было угодно спросить меня, хочу ли переиграть все заново, я бы предложил ей поцеловать меня в зад, потому что ни об одном своем решении я никогда не сожалел.
В том числе и о том, которое принял сегодня.
— Я всегда знал, что могу доверять тебя свою жизнь. Что мой верный друг рядом и, если нужно, спасет меня ценой собственной жизни. Так и случилось. И я благодарен тебе за эту жертву, Тьёрд. Но сейчас я чувствую себя преданным. Я дал тебе все, а ты позарился на кость.
— Ты не отнимал у меня права выбора, Эр. И я им воспользовался.
— Ты собираешься взять в жены не ту девушку.
— Именно ту, друг.
Эр, наконец, поворачивается ко мне, вопросительно вскидывает брови.
Он слишком хорошо меня знает.
— Ты не стал бы делать это мне назло, - вслух размышляет император. – И любить ты тоже не можешь. Значит… мой старый друг и верный меч знает что-то такое, чему я не придал значения.
Я пожимаю плечами, оставляя его домыслы висеть над нашими головами предзнаменованием начала новой Большой игры.