Последним, ярким видением перед окончательным погружением в сон был образ светловолосой чертовки, прижимающейся к шершавой коре дерева, и дерзко шепчущей: "Ты же не оставишь меня вот в таком состоянии?.."
Ведунья, отозвавшись на нашу просьбу, назначила встречу на следующих выходных. Это было не так быстро, как мне хотелось, но спорить не стал — еще неделю переживу, тем более, зверь здесь, со мной, и теперь не так волнительно воспринималось свое существование.
Даже работа со студентами приносила больше радости, чем рассчитывал вначале. Многие девушки, чтобы понравиться новому преподавателю, старательно заучивали мои лекции, и разговаривать с ними в классе было приятно. А с парнями куда проще — они инстинктивно чувствовали исходящие от моего зверя нотки главаря — и послушно выполняли задания и отвечали на вопросы. Я только усмехался, слушая от директрисы похвалу в свой адрес — она переживала, что молодость и неопытность могут помешать поставить правильные рамки со студентами.
Также моя аудитория расширилась — некоторые студентки вдруг ни с того ни с сего воспылали желанием изучать магических существ. И самый плохопосещаемый предмет вдруг оброс невероятной популярностью — настолько, что мне увеличили количество лекций аж в два раза. Я не был против — заниматься в стенах академии было решительно нечем. Ричард, едва исполнив свои обязанности в зверинце, целыми днями где-то пропадал, а на все вопросы отвечал только одну фразу: «Рыжая». В подробности друг вдаваться не собирался, да и я сам не лез — не к лицу парням трепаться о своих чувствах.
И лишь одна студентка во всей академии, кажется, была равнодушна к моим занятиям. Сколь бы интересной я не выкручивал тему, Ада сидела молча, склонив голову к парте. На меня ни разу с той последней встречи не взглянула — да я и сам не рвался. Нравится девушке портить себе жизнь, сидя на привязи у жениха — ее дело, мне незачем лезть туда. Зверь бесился, но я упорно игнорировал это. Не все желания нужно исполнять, и как только мы объединимся, он поймет это. По крайней мере, я свято в это верил, так как других вариантов просто не было.
И тем не менее, даже не встречаясь глазами, упорно обходя ее место в первом ряду стороной, внушая всячески второй сущности, что она нам никогда парой не будет — я чувствовал напряжение. Вот блондинка входит в класс — и я, стоя спиной к двери и общаясь с другими студентами — чувствую ее присутствие. Вот Ада сидит, как всегда низко опустив голову, а я на другом конце класса объясняю разницу между оборотнем обратившемся и еще нет — и девушка чуть-чуть, самую малость поворачивает в мою сторону подбородок. А я замечаю это, необъяснимо понимая, что ей интересно, и глубже раскрывая, казалось бы, простую тему. Между нами, старательно избегающими друг друга, скапливалась странная наэлектризованность — и это одновременно бесило и интересовало. Что есть в это блондинке, так яро зацепившее моего зверя? Я хотел знать, но одновременно хотел ее забыть. И поэтому так спешил покинуть академию — в мои планы не входило привыкать к ее присутствию, запаху, реакциям, и этим неудобным ощущениям. Я нужен стае, отцу, и друзьям. А все остальное не имело значения.