По крайней мере, я на это надеялся.
Первым делом я заплатил за учебу Ады, перечислив крупную сумму на ее имя в академии. Только лишь за этот год — за остальные было платить уже поздно. Затем через связи отца нашел личный счет Ады, и перекинул туда сумму, которую должно было хватить содержание их дома (его фото мне показала Стефи), и на их личные нужды. На год — точно, а там Ада сможет найти работу, и сама обеспечить себя с матерью. Также назначил ежемесячные отчисления на счет ее мамы на ближайший год. Крупную сумму сразу отдавать побоялся, женщина могла растратить все слишком быстро. После всех манипуляций, облегченно вздохнул, и завалился спать.
Утром меня разбудил Ричард, настойчиво потряхивая за плечо. Я поморщился, но открыл глаза. Друг молча протягивал мне мобильник.
— Да? — хрипло пробормотал в трубку, даже не посмотрев, кто звонит.
— Ты решил вдруг податься в благотворительность? — услышал чуть ехидный голос отца.
— Ну… Можно сказать, и так. Я отдал слишком много?
Отец помолчал.
— Меня больше волнует не размер суммы, а те счета, куда ты перевел средства. Кто такие эти Вершер?
Все ясно, навел справки. Что ж, имеет право.
— Это люди, которым нужна была помощь, и я ее дал.
— Это были все твои сбережения с первого курса.
— Знаю.
Снова молчание.
— Что ж, ты мог потратить эти деньги на что угодно, но ты их сохранил. Может, это и правильно. Отчисления на твой счет продолжаться, как и раньше, сын. Но хочу сказать, что доступ к семейному счету я не отменял — это наши общие деньги, и ты можешь распоряжаться ими наравне со всеми.
— Зачем ты мне это говоришь?
— Затем, что есть еще один счет, к которому ты получишь доступ, как только вступишь в роль Альфы. Это расходы на всю стаю. Ты понимаешь, о чем я?
Конечно, понимаю. Мысли отца легко было понять.
— Не волнуйся, отец, я никогда не пущу общие средства на. благотворительность. Я понимаю ответственность перед своим народом.
— Молодец. Когда ты вернешься?
В его вопросе ясно проскользнула мысль о моем обращении, и я стиснул зубы. Поскорей бы оно случилось.
— Я. Думаю, что со дня на день, отец.
Молчание.
— Нет, не обернулся, — выдохнул на невысказанный вслух вопрос.
— Это не важно, сын. Всему свое время. Мы ждем тебя, в любом случае.
— Спасибо.
Я нажал на отбой, и заложил руки за голову, размышляя. Отец у меня мировой, это правда. Не ставит палок в колеса, не ограничивает, дает пойти своим путем, и даже с советом не лезет, когда не видит в этом острой необходимости. И два раза одно и тоже редко повторяет — считает, что если не уяснил с первого раза, то нет необходимости талдычить одно и то же.