Есть расхотелось в момент, как и радоваться новому дню. Убийцу, видимо, несказанно расстроил факт моего исчезновения, и он решил отомстить в своей манере. Одно интересно, как же он так быстро восстановил силы?.. Подумала и осознала — ну конечно, Розариус, украденный у убитого лекаря. Цветок, который используют в зельях бодрости!
Ему не откажешь в предусмотрительности!
Я запихнула в себя остатки омлета, запила обжигающим чаем и поднялась.
— Две минуты, Виен. Сменю платье на форму и можем ехать.
— Подожди, — он незаметно оказался рядом, схватив меня за руку, — в полдень приём у ассирийского посла. Ты… готова пойти со мной?
— Да! — вскинула голову, держа улыбку в узде: — Я готова. Мы должны остановить этого… этого подонка.
— Я должен, Ольга. Твоя задача — направлять нас и не в коем случае не подставляться под удар. Твоё похищение… действительно могло закончиться плохо.
— Я понимаю, Виен.
Вот блонди он — и эти всё сказано!
Глава 3. Дело матушки эрцгерцога
— Пошли вон! Эрцгерцог велел никого не пускать, дабы солдафоны безрукие не очернили тело его матушки!
Это было первым, что мы услышали, подъезжая к огромному особняку эрцгерцога. Приставка "эрц" добавлялась к титулу министерских служащих, если с момента моего обучения ничего не поменялось. Я машинально повернулась к Виену.
— Министр безопасности Валессы — Гамэль Фельтон, — сухо ответил он на мой немой вопрос.
Оценив толпу у ограды и царившее в воздухе напряжения, я, пожалуй, простила ему утреннюю холодность.
Мы почти не разговаривали. Когда выяснилось, что мать эрцгерцога убили, Виен отправил Гардэна и Орвиса на место преступления, а сам рванул за мной. На дорогу с со всеми сборами ушло почти два часа — и всё это время, как оказалось, инквизиторов держали под дверью.
Виена стрелой вынесло из кареты.
Господи Великий, как он орал. Досталось и капитанам, и дворецкому, и охране особняка. На шум прибежала супруга эрцгерцога, дрожащим голосом разрешившая инквизиторам "пройти". Но Виен, хоть и злой, как тысяча навей, ограничился Зольером, Гардэном и мной.
Эрцгерцог Гамэль Фельтон встретил нас у парадной лестницы. Выглядел этот огромный мужчина с сединой в висках откровенно плохо. Я впервые увидела настолько заплаканного мужчину, но… видимо, это опять объясняется спецификой Империи.
— Как это понимать, ваше сиятельство? Вы скрываете улики, удерживая инквизиторов за дверью? — холодно осведомился Виен.
Холёное лицо Фельтона исказила гримаса, а пальцы уже рыскали по сюртуку в поисках платка:
— У меня… — и что-то неразборчивое под плач, — моя матушка! Ну скажите, чего ей не хватало, чего?! Зачем она?.. Ох, боже, мама!