— Кто-то наверняка заметил.
— Нет, я набросил отвод глаз.
Вот как? Хорошо, но в то же время…
— На празднике тоже? — хмуро уточняю я.
— А на празднике зачем? — удивляется Рамис.
— Преподаватель со студенткой. Вы, — я неожиданно для себя самой перепрыгиваю обратно на «вы», будто стену между нами возвожу, — уедете, а мне здесь ещё учиться. Впрочем, вы совершенно правы, на празднике это было бы лишнем. Я устала, мысли уже путаются. Извини.
То, что я сказала — правда. Слухи о моём романе с дознавателем обязательно пойдут, и, больше того, тема слишком «вкусная», в стенах академии не удержится, очень скоро обо мне заговорит столица. Одна надежда — в слухах я буду безымянной «одна первокурсница».
Но я ведь сама согласилась танцевать, никто меня не неволил. Так почему Рамис должен отвечать за моё решение? Нет, не должен, поэтому упрекать его я не имела никакого права. Только за комнату, я не приглашала, но тут как раз он всё продумал, закрыл нас от чужих взглядов.
— Устала, — соглашается Рамис. — Сядь-ка.
Тон ни разу не романтический, зато требовательно-нетерпеливый и серьёзный. И с чего я решила, что Рамис нацелился провести со мной ночь? Похоже, это не у него мысли в горизонтальном направлении побежали, а у меня. Рамис бы, наверное, к себе повёл, если бы хотел продолжения.
Я настороженно присаживаюсь на самый край и вопросительно смотрю.
Рамис сбрасывает пиджак, метким броском перекидывает через спинку стула и, по-прежнему ничего не объясняя, скрывается в ванной. Раздаётся шум льющейся воды, проходит минута, другая. Я сижу и послушно жду. Даже предполагать не берусь, что он задумал. И правильно, потому что ни за что бы не угадала. Рамис выходит с тазиком в руках. Откуда он его взял?! В тазике вода под густой шапкой мыльной пены.
Опустившись на одно колено и не пролив ни капли, Рамис ставит тазик передо мной, а затем протягивает руку и чуть приподнимает край платья, приподнимает не выше лодыжки. В ответ на касание у меня по коже бегут мурашки.
При всей внешней романтичности романтики в происходящем нет.
Рамис бережно стягивает туфлю с левой ноги.
— Очень больно?
Я смотрю вниз.
Стопа в кровь стёрта.
— Нет, совсем не больно. Пока.
— Угу.
Рамис опускает мою стопу в приятно-тёплую воду, стягивает с меня правую туфлю. Вторая стопа в не менее ужасном состоянии.
— Посиди так.
Он поднимается, снова уходит в ванную и возвращается с полотенцем.
— Спасибо. Я…
Хотела сказать, что дальше я сама. Получать столь интимную заботу от чужого мужчины неловко. Да уже одно то, что королевский дознаватель, выше меня по статусу в сотню, нет, в тысячу раз, не брезгует встать на одно колено и провести от пятки к пальцам…