Потому что защитные заклинания с дверей в мою комнату в очередной — третий! — раз за сегодня были сорваны, и никто не потрудился вернуть их обратно. Просто- напросто выжгли — возле двери я почувствовала едва уловимый запах гари. И тот, кто это сделал, либо спешил, либо действовал настолько небрежно, что зацепил дверной косяк, оставив на нем темные пятна, от которых отчетливо несло Магией Огня.
На это я устало вздохнула — что, опять?!
— Поздравляю с прохождением отбора! — за моей спиной раздался девичий голос, и от неожиданности я вздрогнула.
Повернулась. Оказалось, из соседней комнаты вышла Берта Грейс, миловидная блондинка с приятными чертами лица. Кстати, она была из тех моих однокурсников, кто никогда не воротил от меня нос. Вот и сейчас подошла, улыбнулась, словно мы были пусть не подругами, но хорошими приятельницами.
— Так держать! Буду болеть за вас с Нельсом!
— Спасибо! — пробормотала я. — С таким напарником поддержка мне не помешает.
Тут Берта усмехнулась.
— Наслышана про Нельса. Говорят, он еще то… гм… парнокопытное! Искренне сочувствую. — Затем неожиданно добавила: — В пятницу вечером мы с подружкой собираемся посидеть в беседке в саду. Я принесу шоколад, Марианна — пирожные. Поболтаем немного… Если хочешь, присоединяйся!
— Хочу! — сказала ей. — Обязательно… Спасибо за приглашение!
Я очень хотела и шоколада, и пирожных, и новых друзей, и поболтать, потому что пауку-круксу было уж очень одиноко в своей норе, но вместо этого, ощетинившись защитными заклинаниями, распахнула дверь, нисколько не поверив в то, что внутри меня ждет очередной букет.
Куда больше это тянуло на происки врагов.
Не ошиблась.
Врагов, правда, внутри не оказалось, зато моя комната была перевернута вверх дном. На полу валялись свитки и манускрипты, сброшенные со стола, затоптанные и залитые чернилами. Даже работа по Травоведению, которую я писала несколько вечеров подряд, а магистр Кьел придирчиво возвращал ее на доработку, была порвана в клочья. Дверцы комода распахнуты, старательно сложенная одежда скомкана и разбросана. Несколько кружевных сорочек разодраны; на бабушкином пледе, мятым комом валявшимся рядом с кроватью, виден отчетливый черный след испачканного в чернилах сапога.
Судя по размеру, женского, не мужского.
Но и это еще было не все. В воздухе пылала ярко-красная надпись: "Шлюха".
— О, Великая Мать!.. Да что же это такое?! — раздался изумленный голос Берты за моей спиной. — Лиз, ты только не заходи… Стой здесь, я сейчас приведу подмогу!
Она развернулась и припустила по коридору в сторону выхода, где, устроившись на мягкой софе, читала любовный роман сегодняшняя дежурная по женскому общежитию магисса Гваендолин.