— Ты полагаешь, будто я отказалась преподавать из-за капризов. Юношеский бунт и всякое такое. Так вот, у меня была веская причина накричать на ректора и громко хлопнуть дверью академии. И если бы лорд Нерий не умер, никакие письма не заставили бы меня приехать.
Набрав в грудь больше воздуха, открыла одну из тайн, которые хранила в своем сердце:
— Лорд Нерий назвал мою мать шлюхой. Сейчас попытаюсь точно воспроизвести его слова. Перспектива провести всю жизнь в стенах академии не вызывала у меня большого энтузиазма, я намекнула, что с дипломом мне все дороги открыты, выберу сама. А он усмехнулся и обронил: мол, за полученное образование должна благодарить тетку. Сказал, именно ты скрыла мое происхождение, и с нормальными детьми училась дочка шлюхи. Такая, как я, грязнокровка, незаконнорожденная дочь самоубийцы, должна радоваться любой работе. Теперь понимаешь, почему я запустила в него графином и в тот же день уехала в никуда?
Тетя молчала, не в силах переварить мои слова. Губы ее подрагивали, то и дело смыкаясь в тонкую линию.
— Завтра же пойду и плюну на его могилу, — наконец мрачно пообещала она и, раскрыв объятия, растерянно спросила: — Девочка, почему ты тогда не сказала?
— Я боялась, ты думаешь так же, посоветуешь забыть о гордости. Узнай клиенты о моем происхождении, действительно бы стали обходить дальней дорогой.
Для всех я сирота, отец и мать погибли от несчастного случая.
— Деточка! Я? Да никогда!
Патриция пустила скупую слезу, растопившую мое сердце. Порывисто бросилась ей на шею и зашептала:
— Мне так плохо было, так горько! И я на тебя злилась, за то, что про маму я узнала от чужих людей. Не от ректора — до него нашлись доброхоты.
— Я не хотела причинять лишнюю боль, — погладив по щеке, сквозь слезы улыбнулась тетя. — Хватит того, что ты никогда не видела Лисбет. Уверена, она тебя любила, и ты когда-нибудь поймешь…
— Давно поняла и никогда не винила. Это все дракон. Ненавижу!
С чувством стукнула кулаком по столу. Жалобно зазвенели чашки. Чай расплескался, оставив коричневые пятна на кремовой скатерти.
— Ничего, отстираю, — успокоила Патриция и посоветовала: — Не держи в сердце ненависть, она разъедает.
Больше мы к этой теме не возвращались, мирно допили чай. О пугающих происшествиях в академии тоже не говорили — не хватало на ночь глядя беду накликать!
Как и обещала, с самого утра я направилась к ректору. Ара хотела увязаться со мной в качестве моральной поддержки, но я категорически запретила. Хвостатое напоминание о недавнем происшествии не прибавит мне очков в глазах Тигрия.