— Держись от нее подальше, — посоветовала Ара. — Она мертвая.
— В смысле? — не поняла я. — Совсем?
Нежить с человеком не перепутать, как ни старайся, отличий много.
— В смысле она статичная. Я немного иначе мир вижу, — пояснила фамильяр, — с цветными пятнами аур. У всех они пластичные, меняются, а тут ничего, застыла.
Фыркнула. Статичная, пластичная — Ара открытие в мире магии сделала, пора учебники переписывать. Так бы и сказала: не понравилась, а не выдумывала всякую чушь.
Легкий тычок в бок, и трехцветная красотка сползла на пол.
— Пойду, прогуляюсь, — легкомысленно сообщила она.
— Только летучих мышей не таскай! — крикнула вдогонку пушистому хвосту.
Каждому свое: кому воробьи, кому совы на подушке. Ара — девочка крупная, добыча у нее соответствующая.
Снова сосредоточилась на плане занятия, но быстро поняла: не могу. Буквы прыгали перед глазами, не желали складываться в слова. Мысли упорно возвращались к повешенной темной ведьме.
— Эй! — тихо позвала пустоту. — Я не трону, покажись!
Ничего.
— Я поговорить хочу. Скучно, наверное, веками молчать. Все шарахаются, а то и магией пуляют.
Сработало: призрак материализовался из воздуха. Эх, болевые точки большинства людей и нелюдей предсказуемы.
— Привет! — помахала духу. Это новый, с утра другой крутился. — Меня зовут Орланда. Я ведьма. А ты?
— А я свое имя забыл, — вздохнул призрак и рискнул приблизиться. — Давно умер.
— От чего? — участливо поинтересовалась в ответ.
Обязательно нужно установить контакт, заручиться доверием, а не спрашивать в лоб.
— Да так… — застеснялся дух, даже темными пятнами пошел. — С лестницы упал.
— А кем ты был при жизни тоже не помнишь?
— Помню, — немного оживился собеседник, вернув привычную прозрачную консистенцию. — Учился тут.
— Тогда, наверное, ты не одно поколение студентов и преподавателей видел. Например, Гермию Дирт. Она среди ваших летает.
Уставившись в одну точку, дух молчал. Сначала думала: вспоминает, но слишком уж затянулась гнетущая пауза.
— Эй! — прищелкнула пальцами.
Призрак не отреагировал. Тогда я сползла с дивана, приблизилась к нему, потянулась. Болезненный разряд отбросил прочь, но я успела разглядеть сковавшую рот призрака паутину. Она зашила его, пустила щупальца в пустые глазницы, оплела ту часть голову, где некогда находился мозг. Печать молчания. Не удивлюсь, если обнаружу под ней вторую — печать забвения, недаром дух не помнил собственного имени. Это чрезвычайно странно — знать, что учился здесь, упал с лестницы, но утратить главную часть своего «я».
Кто же такой ловкий и предусмотрительный? Леонтий? Убийца? Или один сразу в двух лицах? Последнюю мысль задушила в зародыше. Если начну подозревать декана, сойду с ума.