Глава 11. Кассандра
На концерте я выпила немного: всего то пару стаканов медового эля, но проснуться на учебу оказалось труднорешимой задачей. Мой преданный флосик, поющий цветок, уже давно призывал проснуться. Я завела его на семь утра, но он голосил уже добрые полчаса.
— Выруби ты уже этот бешеный цветок! — выругалась Антария.
Когда я проснулась, соседка уже бодрствовала. Как это возможно? Вчера она выпила намного больше меня, по крайней мере, так думаю, иначе как объяснить ее нежности с негодяем из Пегаса?
– Имбирная настойка, — ответила девушка на мой немой вопрос, — она прекрасно справляется с похмельем.
— А для меня еще осталось?
— Да, если заткнешь своего психа!
Антария вдруг вскочила и накрыла мой бедный флосик стеклянной банкой. Цветок впал в панику, молотя зелеными листочками по стенкам неожиданной камеры, словно человеческими кулачками.
— На психа сейчас больше похожа ты, — боязливо сказала я, перепады настроения Антарии начинали меня пугать. Когда мы познакомились, она была странной, но спокойной девушкой, но ото дня в день превращалась в импульсивную особу.
— Да, я забыла предупредить, время от времени в меня вселяются духи, из-за этого мой характер может меняться, — сообщила соседка.
— Прекрасно, получается, сегодня я живу с психом, а завтра, возможно, с маньяком? — возмутилась я. От этого разговора тело начала заполнять бодрость.
— Такого еще не было, но один раз вселился дух одержимого мародера и заставлял меня воровать драгоценности из склепов, — невозмутимо рассказала Антария.
Повезло мне, однако, с подругой, как всегда, удача на моей стороне. Поступила в Академию, чтобы выяснить, что замышляет Аварус, а он до сих пор отсутствовал. Зато обзавелась сумасшедшей соседкой и поклонником в лице одного из золотых баловней Филориума. Прозвучало так, словно горжусь сей фактом, на самом же деле, это напрягает.
Сегодня у нас снова была общая для всех факультетов лекция, на этот раз по травоведению. Хоть профессор Линван и показался мне приятным мужчиной, я совсем его не слушала, а погрузилась в воспоминания. Мама преподавала травоведение, и вечерами, когда она готовилась к уроку или проверяла работы студентов, я любила за ней наблюдать.
— Ну кто же использует зверобой при давлении, у него же совершенно другие свойства. Ох, уж этот Ирман, вечно витает в облаках на лекциях, — по-доброму ворчала мама, уткнувшись в свои бумажки.
— Мам, а какие травы помогают при душевной боли? — спросила я.
— А что случилось, пушистик? — забеспокоилась мама. Пушистик. Она всегда называла меня так из-за непослушных волос, — Тебя кто-то обидел?