— Да нет никакого противостояния, — буркнула Люба, вспоминая первые минуты пребывания в этом мире, не особо приятные к слову. — А что было, то было, все равно я не помню.
— Ну если ему запретил ректор к тебе приближаться, то понятно, что он попробует достать по-другому, — пожал плечами Бенджамин. Он флегматично цедил томатный сок и ковырялся вилкой в стейке, практически не участвуя в разговоре.
— А давайте, — начал Зорий, но тут же его одернул брат и что-то зашептал.
— Так и знайте, вытаскивать вас из очередных неприятностей я не буду, — сурово заметил Искор, с негодованием поглядывая на братьев.
— Никаких неприятностей, — ухмыльнулись лисы, довольно переглянувшись.
Люба же посмотрела на Церберру, что сидела через четыре стола от нее и флиртовала с сидящим рядом парнем. «Интересно, неужели она ему не противна? Вот знал бы, какая она гнилая внутри, его, наверное, стошнило, от одного её поцелуя. Я бы рвотного рефлекса от прикосновений такой змеюки не сдержала бы. Эх, мальчик, желаю понять сущность эльфийки, как можно скорее и не успеть в неё влюбиться».
— Так, расходимся, завтрашнюю экзекуцию на полигоне никто не отменял, — почти простонал Барри.
— Эй, Левел, ты-то что стонешь, демоны же выносливые? — удивилась Лика.
— Повыносливей медведей, детка, но если хочешь, я могу зайти к тебе вечерком и доказать, — ухмыльнулся он, откинув челку.
— А ты что, воду в вино превращать научился? Нет? Вот научишься, приходи, посмотри, какой ты выносливый, — отшила его оборотница под общий смех.
— В одном он прав, — примирительно сказал Искор. — Отдохнуть нужно, как следует. Предлагаю проводить девушек, — посмотрел он Любе в глаза и встал.
Лисы с ним согласились, тут же подхватили под руки полурысь и медведицу, оставив другу Любовь Петровну. «А была не была», — подумала та и протянула ладонь, которую парень тут же устроил на сгибе локтя.
— Я не понял, у нас только что увели одногруппниц? — возмутился демон.
— Барри, это огненные, они только невест и жен не уводят, и то, могут ещё подумать, — пожал плечами вампир и, прихватив сок, отправился вслед за друзьями.
Глава 19. Муки совести хуже похмелья
Утро началось вновь с писка будильника, и Люба мысленно выругалась на себя же, потому как забыла поставить мелодию приятней. Умылась и оделась она на автомате.
— Поднять подняли, а разбудить забыли, — хихикнула женщина, рассматривая себя в зеркале над умывальником. — Никак не привыкну, что я вновь молода и без сомнений прекрасна. И от скромности не умру. Как говорила мама, сам себя не похвалишь, никто не похвалит.