— Напротив, мне обидно за вас, такой замечательный чел…эльф, мужчина. С таким внутренним стержнем, — тут Любовь и правда восхищалась им. — Сдерживаетесь, не смотря на все проделки студентов. А ведь давно могли переубивать всех нарушителей дисциплины.
— Такое количество смертей непременно вызвало бы ряд вопросов, — заговорщицким тоном произнес Гесриэль, и они вдвоем расхохотались. — Как же с вами хорошо, но мне пора.
— Я понимаю, работа не ждет, — проводила его женщина, подумав: «Хороший он все же, особенно, когда не выдавливает из себя высокомерность».
***
А ближе к ужину он вернулся. И не один. Когда в палату вошел ректор, Любовь сразу ощутила тяжесть. Будто воздух вдруг загустел. «Вот про таких говорят, демонически красив», — пришло в голову женщине, и она увидела, как мужчина довольно улыбнулся, а черных глазах запрыгали смешинки.
«Вот, черт! — выругалась Люба, и начала мысленно нести чушь: «котята красивые, пить хочется, долго ли я здесь буду? А не, не то. Сколько мальчиков учится на стихийном факультете? Кто красивее: блондинки или брюнетки? А может рыжие?».
Демон скривился как от зубной боли, а давление ослабилось, женщина облегченно вздохнула, но поток мыслей ни о чем останавливать не стала.
— Меня зовут Эсспен Ассгейр, я ректор Академии, мисс Авалон.
— Приятно познакомиться, — выжала из себя Люба, понимая, что с таким магом ей не тягаться. Но отвести взгляд от смуглого, с коротко стриженными иссиня-черными волосами и такими же черными бездонными глазами она не могла.
— Лекарь Аларион озадачил меня тем, что вы выжили, мисс. Да еще и обрели новый дар, — пытливые глаза не то, что раздевали, они буквально сканировали, заглядывая в самые потаенные уголки души.
«Ну уж нет, — подумала Любовь. — Шиш тебе на постном масле, а не мое нутро»
Женщина поморщилась, посмотрев на Гесриэля в поисках поддержки, но тот не заметил ничего предосудительного и был спокоен как слон. А Любовь Павловна читала днем, что первый способ справится с ментальным воздействием это петь про себя песню или читать стихи. Она выбрала первое, вспомнив, как однажды пел ей этот романс Щепкиной-Куперник одногруппник, безнадежно в неё влюбленный. И ведь она потом сто раз пожалела, что отвергла парня.
«Ах, я влюблён в глаза одни,
Я увлекаюсь их игрою…
Как дивно хороши они,
Но чьи они, я не открою.
Едва в тени пустых ресниц
Блеснут опасными лучами,
И я упасть готов уж ниц
Перед волшебными очами.
В моей душе растет гроза,
Растет, тоскуя и ликуя.
Да, я влюблен в одни глаза,
Но чьи они, не назову я…»
Старательно выводила Любовь Павловна, наблюдая, как из зловещей, улыбка демона становится умиленной. А после лицо ректора приобретает серьезность, будто он принял какое-то волевое решение. И через секунду Люба узнала какое…