Азарий и Сириус гадко ухмылялись, возвышаясь на тронах напротив меня.
- Нет! Рагнесса, стой! – мой жалкий вопль не мог ничего изменить.
Не добежав до меня каких-то три шага, женщина упала на песок. Ее тело сотрясали судороги, из носа, ушей и рта стекала кровь. Я не хотела смотреть на это, но не могла отвести глаз.
Женщина, ставшая для меня кем-то вроде матери, умирала. Умирала, пытаясь защитить меня. Последний хрип сорвался с губ измученной Рагнессы и она затихла.
Тирби! Я жадно искала взглядом пацаненка. Если и он сейчас кинется меня спасать, я не переживу. И вовремя, мальчишка спрыгивал с пьедестала, на котором расположились кресла и трон правящих.
- Лорик, задержи его.
- Ессть,- шипение мардха в голове отдавалось эхом.
Тирби еще не понял, что с ним произошло. Он будто окаменел, и только глаза, красные от слез, бешено вращались.
Я могла выдохнуть спокойно. Да, меня ждала боль. Я знала это прекрасно. Как и то, что нет иного способа распечатать дар, который я заблокировала собственной рукой.
Пафосная речь Сириуса ускользала от моего сознания. Солнце, казалось, выжигало последние крохи разума. Спертый воздух с привкусом крови, ноющие руки, скованные цепями над головой, тело парреты, которое за волосы оттаскивал один из стражников,- все это сводило с ума.
Сириус что-то вещал о новой эпохе для млендов, о новых правилах, что их жизнь в корне изменится. Мленды жадно внимали, тишина стояла невообразимая, но слова о том, что Оракула больше нет, взорвали ее.
Площадь наполнилась криками. Но я слышала лишь один голос, который раздавался в моей голове. Голос Азария.
- Я могу остановить это,- жарко шептал он,- и ни одна плеть не коснется твоей нежной кожи. Попроси меня, только попроси.
- Нет,- четко подумала я, пытаясь выпихнуть жениха из своего сознания,- ни за что.
- Один твой стон, и все прекратится. Один звук с твоих сладких губ, и ты подчинишься мне.
- Не дождешься,- я лихорадочно вспоминала заклинание немоты.
Виски пульсировали, я больше не чувствовала присутствия Зара. Вспышка в сознании, и строчки заклинания встают перед глазами. Сухими губами шепчу их. Никто не услышит моих криков, я не доставлю им такого удовольствия.
Этого не произойдет.
Первый удар плети вышиб весь воздух из легких. Но когда я поняла, что в кожу впилось множество шипов, и сейчас их вытащат, также резко, как и вонзили, попрощалась с жизнью.
Я чувствовала, как с меня сдирают кожу. Тело выгибалось в попытке уменьшить боль. Я не могла дышать, казалось, внутри меня все сжалось, замерло. И только сердце выбивало барабанную дробь. Эхо ударов отскакивало в голову. Мое бедное бешено колотящееся сердце.