-Мама, мама, пожалуйста, - надрывалась маленькая девочка,- мама, я так люблю тебя, мама, пожалуйста.
Никто ее не слышал, девочка была в камере, на вид ей было около шести. Длинные волосы, местами подпаленные, местами выдранные, невероятное количество ссадин и синяков. Она сидела на полу, обняв худенькими ручками колени, и уже беззвучно плакала. Хотелось подойти и обнять, успокоить ребенка, но ничего кроме как смотреть, не получалось.
- Мама, почему? - уже в полусне шептала малышка,- почему.
Дверь камеры скрипнула, девочка резко открыла глаза, сине-серые, большие, наивные и добрые. Но не это заставило вздрогнуть, я узнал ее, Ло, моя Ло.
- Поиграем в собачку? - склонился над девочкой, мальчик немногим старше нее,- поиграем.
Ловко он накинул на ее шею петлю. Зарычал и выбежал между ними, но я только призрак, наблюдающий за прошлым. Что - то от девочки метнулось к мальчику, какие-то темные тени, но она отправила их обратно. Глотая слезы, послушно выполняя команды мелкого ублюдка. А он все затягивал и затягивал петлю, пока хрипя, Ло не упала, судороги пронзили ее тело, она умирала, а мальчик стоял и наслаждался происходящим.
Он даже и не думал ослабить петлю, нет, он сильнее ее стягивал.
Мурашки побежали по телу, страх накатил волной, я с ужасом смотрел на то, что выходило из Ло. Тени приобрели очертания, мелкий ублюдок взвизгнул, но убежать не успел. Тени рвали его на части, медленно, с тем же удовольствием, с каким мальчик издевался над Ло. Смотреть на это было выше моих сил, и я отвернулся к Лоле, девочка была в обмороке, она не видела мучительной смерти собственного изверга. И внутреннее я был рад, что она не видела этого.
Экзекуция закончилась, и тени втянулись в живот девочки, она только едва дернулась на это действие. Ее щеки порозовели, ссадины, и синяки на глазах исчезали, дыхание стало ровнее, она спала. Совершенно точно спала.
Вскочил с кровати, холодный пот струился по телу, впервые за столько времени я дрожал от страха. Нет, меня не пугали те странные тени, я боялся за ту девочку, которая выросла в красивую и сильную девушку. За ту, что сейчас находилась на изнанке. Безумно хотелось обнять ее, обнять и не отпускать. Шептать, что никогда не позволю ее обидеть, целовать нежные и такие хрупкие руки, оберегать ото всех.
Если изначально планировалось пощадить семейку Ло, то после увиденного, я не позволю ни одной твари остаться в живых. Уже известно, что она с самого детства передавалась из семьи в семью, и только сестры Ларминские полюбили ее. Остальным дорога в ад.