И стала я ясновидящей Аглаей, потомственной колдуньей в тринадцатом поколении. Почему в тринадцатом, а, к примеру, не в одиннадцатом? Число мне понравилось, да и считаю его счастливым для своей семьи.
Кстати, именно тринадцатого декабря мы и познакомились с Раулем. Я, не особо верящая в приметы и знаки, посчитала нашу встречу судьбой. Мне сразу понравился высокий худощавый блондин тридцати пяти лет, в ладно сшитом костюме и с цветным платком в кармане пиджака. А еще я обратила внимание на его нарукавные пуговицы, очень необычные, как по мне: вставленные темно-зеленые камушки были явно настоящими, но вот название их я определить не смогла. Не изумруды, это точно. Может, опалы?
Рауль пришел осведомиться о пропавшей девушке, которая не явилась к нему на свидание. Якобы они познакомились в интернете, встречались две недели и ходили в кино. А теперь, ее телефон отключен, а домашнего адреса или рабочего, он не знает. Как оказалось, даже фамилию не удосужился спросить. Поразительная беспечность!
— Я звал ее просто Кэт, — спокойно пожимал плечами Рауль и словно не понимал моего недоумения.
И тогда я мысленно помахала пропавшей девушке ручкой, а перед Раулем развернула тяжелую артиллерию. Как я гадала, с каким вкусом и завываниями! Уверена, сам Станиславский поставил бы мне пять с плюсом и пожал руку. Гадалкам даже не снились подобные трюки.
— Она уехала к мужу в Санкт-Петербург. В Москве была проездом, в командировке, — не открывая глаз, таинственно прошептала я.
— Вот это да! — удивился мужчина, но, как мне показалось, не слишком расстроился,
— А что вы делаете завтра вечером?
Вот так, после случайного сеанса, мы стали парой.
Дождь начался внезапно, когда до ресторана оставалось пара десятков шагов. Я даже видела витрину и вывеску с узнаваемыми вензелями, но не успела.
Моя легкая курточка покрылась некрасивыми мокрыми пятнами, а прическа изрядно обвисла. Правда, про нее я старалась не думать. Потом забегу в дамскую комнату и сделаю легкий начес.
В холл ресторана я вбежала со скоростью голодающего, добравшегося впервые после недельной голодовки до холодильника. Швейцар даже не успел распахнуть передо мной дверь.
Безумно вращая выпученными глазами, я огляделась в поисках гардеробной. Нарядная хостес в белоснежном брючном костюме сориентировалась первой.
— Добрый вечер. Вас ждут? — нежно спросила она, словно перед ней стоит не мокрая и расстроенная из-за непогоды девушка, а маленький беззащитный ребенок.
— Да, — расстегивая на ходу куртку, резко ответила я, — Где можно оставить одежду?