Юлия
— Соблазняешь служанок?
Даже эти два простых слова даются мне с трудом, так как передо мной, развалившись на шезлонге, лежит сам греческий Бог в одних только плавках, не оставляющих места фантазиям. Они так обтянули огромную выпуклость, что во рту собралась слюна, грозясь закапать всю землю. Большой, длинный член можно было и не скрывать за тканью плавок. Все равно он четко виден.
Все же этот дьявол хорош собой, особенно без одежды.
Крепкое тело с накаченными мускулами притягивало голодный взгляд. По его прессу без единого намека на жировые складки хотелось провести не только руками. Боже! Кубиков у него предостаточно. Мерзавец, явно любитель спортзала, поддерживает себя в форме. Его руки с вздувшимися венами точно поднимают большой вес штанги или гири.
Рядом с таким мужчиной не страшно самой темной ночью.
Адски черные глаза, не скрытые за стеклами солнцезащитных очков сначала пробегаются по мне равнодушным взглядом, а потом вмиг вспыхивают от дикого блеска.
Так и думала, что он оценит новенькие бикини. Полупрозрачный с черным кружевом на интимных местах он скорее напоминает соблазнительное нижнее белье, чем купальник. Тонкие ниточки на трусиках-стрингах можно легко порвать, стоит лишь кому-то этого захотеть.
Никогда не скрывала того, чем меня одарила матушка-природа. Декольте, разрезы, мини, в обтяжку. Я пользовалась данными своей внешности, ничуть не стесняясь окружающих, смотрящих на меня порой с осуждением и завистью.
— А ты решила вызвать семяизвержения у охранников? — парирует засранец, сглатывая ком в горле. — Они будут лишь на твой голый зад глазеть и поправлять член в штанах.
— Ты лучше о своем члене подумай, Габриэль, — указываю пальцем на явно увеличившуюся эрекцию. Его дружок очень рад меня видеть. — Иначе забрызгаешь весь шезлонг своей спермой, как неумелый пацан.
Взмахиваю светлыми волосами, ведь последнее слово осталось за мной, и ныряю в бассейн, дабы Габриэль не смог мне ничего сказать, тем более сделать. Пусть лежит себе дальше и молча за мной наблюдает. Хоть на голый зад, хоть на охренительные сиськи.
Ему можно лишь смотреть, но ни в коем случае нельзя трогать беременную жену его отца.
Проплываю обычным стилем пару метров, потом переворачиваюсь на спину и просто держусь на воде, глядя на ясное, голубое небо. Я совершенно не слышу плеска воды, даже вибраций никаких не ощущаю, а вот крепкие руки, схватившие меня за талию и прижавшие к бортику бассейна, чувствую, словно оголенный провод под двести двадцать вольт.
— Сука! — бьет ладонью около моей головы. — Дрянь ты чертова!