и в будущем матерью
наших детей. Я уже представил то, как носятся наши ребятишки на даче, по зеленой дорожке, которую специально оборудую мягким газоном. Поцеловав в плечико любимую, я накрыл ее теплым одеялом, а сам встал. В гостиной не унимаясь трезвонил ее мобильный, хотя за окном уже давно стемнело, и на часах ровно 20:00. Встав, натянул на себя спортивные штаны, которые вытащил из комода. Рита так сладко посапывала, а я никак не мог поверить свои глазам, что, наконец, девушка в моих руках. Улыбнувшись, все же вышел из спальни, прикрывая дверь, чтобы свет, который я включил в гостиной не мешал обессиленной моей психологине набраться новых. Подойдя к тумбочке, осторожно вынул мобильный, на экране которого красовалось лицо — знакомое личико, которое я видел уже, но только у Рогова.
«Рита, твою мать, ответь, у меня ЧП. Рогов обезумел, и теперь остался в моей квартире абсолютно голый!!!». Как только я прочитал высветившееся сообщение на экране от Есении, я рассмеялся в голос, потому что только Кирилл мог с ходу так напугать девушку, рекламируя себя во всех красках. Вот так сюрприз, подумал я, снова посмеиваясь на всю ситуацию, значит, Рита и Есения — подруги.
Глава 8.
«Что такое любовница? Женщина, возле которой забываешь то, что знал назубок, иными словами, все недостатки ее пола».
Н. Шамфор
Маргарита
Проснувшись утром в объятиях Богдана, сначала растерялась. Чуть приподнялась на локте, чтобы посмотреть на спящего мужчину. Он крепко держал мою ладонь на своей груди, прямо напротив сердца и не разжимал пальцы, удерживая крепкой хватке. Улыбнулась, оперевшись подбородком о его крепкое плечо. Тихий заворочался, а затем медленно раскрыл глаза, в которых уже был намек на продолжение ночного родео. Боже, у меня теперь долго будет болеть между ног. Такого бурного занятия любовью я никогда не испытывала прежде.
— С добрым утром, — шепчу, прикасаясь к щеке, покрытой легкой щетиной, ладонью. Он ластится от моих прикосновений, сам поворачивается на бок и пристально наблюдает за мной, ухмыляется. Я чувствую бедром его возбуждение; член наливается силой, и Богдан подмигивает мне, затем приближается и захватывает губы в плен. Гладит по обнаженной талии, раскрывая нас обоих. С легкостью увлекает в свой водоворот страсти и желания, которые в миг охватывают двоих, и хочется продолжать чувственное наслаждение бесконечно.
— Богдан, — отрываясь от губ Тихого, я улыбаюсь ему, глядя прямо в глаза, в которых летают искры. Его голубой взгляд превратился в огромный тихий океан, и моя душа буквально затягивается в него, оставаясь на вечно в его оковах. Он притягивает меня к себе, а потом рывком оказывается сверху, устроившись между моих ног. Естеством ощущаю возбужденную плоть, и шумно сглотнув, я сама набросилась на мужчину с поцелуями, затягивая Богдана в свои собственные сети. Обняв ногами торс Тихого, изменила угол, и он с легкостью одним резким толчком вошел в меня. — Ах! — застонала, выдыхая в его рот. Богдан задвигался. Сначала медленно, а затем чуть ускорившись, стал вколачиваться. Кровать сотрясалась под нами, и подголовник стал биться о стену, которая была смежной с соседской. Мы были погружены в таинство душевного слияния, наслаждаясь нарастающим возбуждением. Проведя ладонями по спине мужчины, оставила следы от ногтей, впиваясь в его слегка влажную кожу. Шлёпанья плоти о плоть заполняли пространство его комнаты, а яркие лучи солнца уже пробивались сквозь темные занавешенные шторы, стремясь пробудить нас двоих от сладостного сна. Богдан наращивал темп, приближая нас двоих к крышесностному оргазму.