— Олег? — обратился Егор к одному из парней. — Юля спрашивала у вас адрес похорон? Просила о чем-то?
— Нет! — тут же отозвался другой охранник. — Она вообще об этом не вспоминала.
Я не поверила своим ушам, скрестившись с ним взглядом. Вскинула подбородок и поняла, что ровно в эту минуту нажила себе врага. Наглого, беспринципного и очень злопамятного. Потому как по-другому истолковать всю гамму эмоций, плещущихся в расширенных черных зрачках, было невозможно.
— И не пыталась со мной связаться?
— Нет, — уже другой охранник.
— А какого черта она оказалась здесь одна? Я разве не говорил, что любые прогулки только с сопровождением? — рявкнул Стрельцов так, что я невольно вздрогнула.
Отстранилась, выпутываясь из власти жестких рук, отступила на шаг и развернулась, чтобы увидеть его лицо.
Мое подозрение крепло с каждой секундой. Нет, похоже, медсестры, шептавшиеся тогда за ширмой о его семействе, оказались правы.
Я действительно заложница. И вся эта сияющая клиника, баснословно дорогое лечение — та же клетка.
Только золотая.
С самым настоящим замкОм.
Я уже готова была возмутиться, требуя объяснений, как меня перебил тот, которого назвали Олегом:
— Она сегодня весь день пыталась нас отвлечь. Я обратил на это внимание с самого утра, почуяв неладное. А тут медсестра отвела ее в процедурку, где два выхода. И оставила одну буквально на пару минут, — затараторил он оправдывающимся тоном. — Больше такого не повторится. Обещаю!
— Егор? — захлебнулась от переизбытка хлынувшего негатива. — Что все это значит? Охрана, непонятные запреты, невозможность выйти из палаты без разрешения? Я под арестом?
Обхватила себя руками, чувствуя, что вот-вот сорвусь.
То ли позорно разрыдаюсь прямо тут, показывая свою слабость, то ли накинусь и расцарапаю морду кому-нибудь из этой троицы самоуверенных мира сего.
— Юля, давай мы поднимемся к тебе в палату и поговорим? — нахмурился мой собеседник. — Здесь не лучшее место для объяснений.
— Я не пойду туда! Отвези меня к Арсению. Мне надо к нему успеть. Я хочу увидеть и… попросить прощения, — на полувздохе.
— Не получится, — медленно покачал он головой. — Арсения уже похоронили. Я только что оттуда, — прозвучало как приговор.
До меня не сразу дошли его слова. Я еще несколько секунд неверяще смотрела перед собой, словно не желая впускать в свой мозг смысл фразы.
Взглянула на Егора в надежде на то, что мне просто послышалось и он сейчас опровергнет сказанное, но стальной блеск в глазах мужчины резал острее ножа, не оставляя даже крохотного шанса для иллюзии.
Ноги вдруг подкосились сами собой. Низ живота скрутило от резкой прострелившей боли, и я согнулась пополам.