* * *
Berlin, Stuttgarter Platz (Charlottenburg-Wilmersdorf)
Существуют тысячи примеров того, как благополучные и респектабельные районы превращались в переполненные наркотой и насилием трущобы, но нужно крепко постараться, чтобы вспомнить обратную историю. Преступность — это рак: схватывает намертво, пуская метастазы повсюду, куда может дотянуться, а уходит в редчайших случаях, уходит тяжело и неохотно, не желая отдавать загубленное и норовя вернуться. Но чудеса случаются, и Штутгартская площадь, испортившаяся в самом начале XXI века и долго считавшаяся местом крайне опасным, лишь условно находящимся под властью закона, вновь стала обретать репутацию относительно нормального района.
Раньше местные обитатели хорошо умели обманывать полицию и скрывать свои делишки от патрулей и многочисленных видеокамер. А иногда не скрывали, крушили автомобили и грабили неосмотрительных прохожих прямо перед равнодушными объективами и даже на виду у патрульных дронов — в то время они имели право лишь вести наблюдение и фиксировать подозреваемых. В те годы обитатели Штутгартской площади действовали нагло, демонстрируя, что власть — это сила, и никак иначе.
Но ситуация изменилась.
Нет, власть — это по-прежнему сила, и никак иначе, но Берлин, как и все крупные города, оказался застроен гигантскими, напоминающими изъеденные червями скалы, MRB[3], и благодаря им Шарлоттенбург стал напоминать если не благополучный район, то старающийся таковым выглядеть: бетонные громады, линии метро, не сильно разбитые дороги и редкие зеленые островки малюсеньких парков. Здесь перестали убивать средь бела дня, во всяком случае на виду у всех, из повадок жителей исчезла настороженность, и стали редкостью разбитые окна и витрины. Шарлоттенбург вырвался из бездны, вернулся в мир среднего класса, но следы некрасивого прошлого нет-нет да показывались. Они были хорошо видны опытному глазу, особенно на местном рынке, где Карифа молниеносно вычислила дилеров и даже определила, что именно они поставляют.
Справа от кальянной торговал длинный и очень худой Баскетболист — так окрестила его про себя агент Амин. Судя по цвету кожи, мулат во втором поколении, улыбчивый балабол, отпускающий клиентам не только товар, но и шутки. К нему спешили подростки — игроманы, закидывающиеся расширяющим сознание «лепестком». Под маркизой мясной лавки прятался Сапожник — толстый араб, расположившийся в раритетном кресле уличного чистильщика обуви. Сапожник без умолку болтал по телефону и продавал модные «синтетики» для вейпов — его клиенты в обязательном порядке изучали распечатанное на картонке меню, иногда спорили между собой, иногда обращались за советом и делали заказ лишь после долгих раздумий. Тяжелыми наркотиками торговали в глубине рынка, Карифа видела бредущих туда торчков, но проследить конечную точку их маршрута не смогла. Да и не особенно стремилась, если честно, поскольку ее отряд прибыл сюда не в рейд, а за информацией, и агент не собиралась привлекать к себе внимание. Особенно — внимание жилистых ребят в полубронированном пикапе на мощном бензиновом двигателе, зорко следящих за соблюдением порядка: Шарлоттенбург контролировала сомалийская MS