Шайнинг Армора, казалось, занимали примерно те же самые мысли, когда она, мельком взглянув на него, поймала брата пялящимся на неё с вожделением в глазах, он осторожно перекатился на живот, чтобы, видимо, скрыть определённую опухлость.
Твайлайт насладилась мыслью о том, что братец сейчас прятал от её глаз свой растущий член, думая непристойные вещи о ней. Твайлайт попыталась заставить себя думать о чём-нибудь другом, так как уже чувствовала, как её влага медленно стекает по клитору вниз и капает на траву. Её внутренние мышцы рефлекторно сжались в острой тоске по кое-чему внутри них.
Никто из них не заметил, как грациозно взлетело над ними розовое сердечко и, рассыпавшись, растаяло в воздухе. Твайлайт моргнула. Шайнинг Армор поднял голову.
Украдкой глянув по сторонам, Твайлайт перекатилась на круп и, полыхая щеками, намеренно раскрыла задние ноги, полностью открывая себя брату. Одно копыто скользнуло назад, чтобы придержать её вес, другое же, прижавшись меж задних ног, начало нетерпеливо натирать уже блестящие от влаги губки влагалища.
— Ш-шайнинг, я хочу тебя, — тяжело прошептала Твайлайт, полуприкрыв глаза, её тон был жаждущим, обольщающим и робким одновременно. Её копыто настойчиво тёрло её разгорячённые складки прямо перед вытаращенными глазами жеребца. — Я тайком пробиралась в подвал библиотеки, только лишь бы ублажить себя копытом, глупо фантазируя о том, как ты трахаешь меня. Ты же хочешь меня, Шайнинг?
Шайнинг Армор трудно сглотнул, пялясь широко распахнутыми глазами на свою родную сестру, трущую копытом свою довольно заметно текущую киску практически вплотную к нему. Он очень старался смотреть ей в глаза и следить за тем, что она говорила, но его глаза сами убегали вниз смотреть на то, что она себе делала. Он был вынужден смотреть на то, о чём только фантазировал ранее: горячие розовые складки киски своей сестры, столь охотно обнажённые для него.
Твайлайт слабо проскулила, натирая себя копытом всё сильнее и закусив нижнюю губу, её веки скользнули вниз, закрывая глаза, когда она принялась бешено тереть себя копытом, быстро делая его мокрым от текущих с неё жидкостей. Единорожка испустила очередной мягкий стон, слившийся с мягким страдальческим "Ша-а-айнинг..."
Жеребец смотрел на это, полуприкрыв глаза, сам уже начиная учащённо дышать. Содрогнувшись, он перекатился на бок, не отрывая от неё взгляда, пристально наблюдая за тем, как та обрабатывает себя, и раскрылся ей в ответ. Его собственное возбуждение становилось всё более очевидным: меж задних ног рос и креп пятнистый серо-белый член.