Наклонился, чтобы поднять шкуру и накинуть на плечи, и нахмурился, увидев в снегу бронзовую ладанку с иероглифами.
— Баорды?
Сдавил ладанку пальцами. А ведь я им дал возможность и время уйти подальше. Но они все еще ошиваются здесь.
В лагерь не пошел… пошел искать баордов. Сивар должна знать, что за саананское зелье было на наконечнике стрелы и кто меня спас, дав противоядие. И что здесь делали ее твари. Почему не ушли за овраг, как было обговорено. Не пересекаться с валласарами и не мешать охоте. Мир существует, пока звери держат дистанцию.
— Что это?
Огромный, патлатый, черноволосый воин с железной маской на лице бросил на грязный, обставленный склянками стол ладанку Рона. Она покатилась по столешнице, сверкая ярко-зелеными иероглифами в бликах от пламени костра, разведенного внутри пещеры. Стало страшно. Что теперь будет?
— Ты не с миром пришшшел. — напряжение БабЫ чувствуется даже в воздухе. Она меняется с чужаками. Становится закрытой панцирем, ее голос шипит и вытягивается. С ним… с Рони, она не такая. Но этого жуткого, черного она боится. И это не просто страх. Это суеверный ужас, и в то же время некое поклонение силе этого страшного человека. Баорды никого не боятся. Они сами исчадия саананские. Но не в этот раз. Не с ним.
Мадора отвернулась, делая вид, что не заметила ладанку. Ее трясущиеся руки переливали какую-то отвратительную желтую жидкость из склянки в склянку. А маленький, чумазый Рон выглядывал из-за мешковины, стараясь ничем себя не выдать. Но БабА знала, что он здесь. Она всегда и все знала. Ведь она — Видящая Тени. Она жрица Бао. И только ему можно было называть ее БабАААА.
Как этот человек смог его найти? Как выхватил следы, ведь Рон их умело запутал, и когда волк растворился в туманном рассвете, баордский мальчишка долго плутал по лесу и лишь потом пришел в лагерь. Так его учила Баба. Не вести чужаков в деревню.
— Мир теперь снится только мертвецам, которые в него верили.
— Что тебе надо, Рррррейн?
— Осмелела так, что имя мое произносишь? Соскучилась по клетке, старая?
Узкие глаза сверкнули зеленым фосфором, и мальчишка напрягся. Да, чужак пришел не с миром. И он… не человек. Он тот самый Черный Волк. Баба об этом знает. Вокруг него красный туман, окружает радужными кольцами. Голубая аура Сивар растворяется в этом красном, слабеет, скукоживается. Сгреб со стола ладанку Рона и ткнул Бабе в лицо.
— Это кто-то из твоих обронил. Говори кто? Зачем следили за мной? Кого ты прячешь здесь, старая шеана?
— Сссс каких пор гайлару интересны баорды? Мы давно сссс вами в мире. И лишшшь мертвецы знают, сколько их сссгнило ради этого в болотах лесссных. Разве Сссивар не доказала тебе свою верность… не вернула тебя ссс того ссссвета?