— Тогда зачем ворошить прошлое? — Всплеснула руками Эралайн. — Потерянный артефакт — проблема людей Башни, но никак не наша.
— Я так не думаю. Тот, в чьих руках будет источник, получит трон без проблем. Угадай, кто резко им заинтересовался? — Кайрин заговорщически прищурился.
Эралайн потребовалось несколько секунд, чтобы сложить два и два:
— Тарварра.
Кайрин прислонился спиной к стене и самодовольно улыбнулся:
— Все-таки я не зря втянул тебя во все это.
— И как ты планируешь ей помешать? — Поинтересовалась Эралайн, не поддерживая его энтузиазм.
Кайрин посерьезнел:
— Я поручил Лоуксу узнать о Башне побольше. К сожалению, парень оттуда, — Он показал пальцем вверх, — нам уже ничем помочь не сможет, поэтому будем думать. Я открыт для предложений.
Тысячи мыслей ураганом закружились в ее голове. Кто их преследовал? Куда ей теперь бежать из Дагора?
Эралайн заглянула Кайрину в глаза, ища в них хоть каплю разума. Она видела всю ту же холодность и рассчетливость, но с сияющим оттенком безумия. Ей было страшно следовать за ним. И все же сидеть на месте она тоже не могла.
— Для начала нам надо подумать, как тебя вылечить. — Она заменила этими словами все то, о чем думала на самом деле.
Она до сих пор не могла привыкнуть. Попав сюда, в клан Многоликих, Данга сразу же почувствовала себя чужой, инородной, будто бы ее насильно вшили в этот организм, состоящий из странных и опасных людей-птиц. Тарварра пыталась объяснить ей все: от распорядка дня до старинных традиций, но Данга, как бы ни старалась, оставалась глуха ко всем ее советам.
Наверное, из-за этого ее начали сторониться Многоликие, а может, они просто боялись самой сущности Данги, которая иногда ужасала и ее саму.
Она была призраком. С тех пор, как никчемный мальчишка по имени Вайн пронзил ее мечом, а Тарварра вернула на этот свет, Данга оставалась лишь неподдающимся логике сгустком воздуха с чертами девушки, которой она когда-то была. Вряд ли Данга смогла бы к этому привыкнуть — ходить через стены и не отражаться в зеркалах, чувствовать на себе переполненные ужасом взгляды и совсем не ощущать себя живой. Поэтому, когда никто не видел, она опускалась на колени и делала то, о чем даже не вспоминала при жизни — молилась. Данга не знала, на что была способна Тарварра, но эта Многоликая явно была ведьмой, а это значило, что у королевы (коей она до сих пор себя считала) еще был шанс. Шанс вернуться.
И за него Данга была готова на все.
Тарварра ни к чему не принуждала Дангу, когда вернула ее из мира мертвых на скалистом берегу. Она лишь рассказала ей о своей цели — захвате власти, что попала в руки к глупому юнцу. Естественно, Данга, жаждущая мести и крови своего убийцы, без раздумий согласилась, лишь потом осознав, что перед тем, как вернуть трон, нужно найти то оружие, что было бы сильнее любого клинка. Не Данге объяснять Тарварре, что вариант у них только один — магия.