Лейг прошел вперед, и придворные расступались перед ним, как перед великим колдуном или правителем мира. Даже Вайну пришлось проталкиваться через эту толпу, а вот посол без труда добрался до подножия трона и остановился, изучая Вайна взглядом, словно впервые его видел. Парень нервно сжал подлокотники трона — предчувствие у него было не слишком хорошее.
Посол был из тех мужчин, что неизбежно вызывали у женщин симпатию. Примерно одного роста с Вайном, Лейг был гораздо крупнее, что было свойственно жителям провинции, так же как и светлые, словно выжженные волосы, которые мужчина принципиально не стриг и носил распущенными. Вайн не мог сказать, какого возраста был посол, но вряд ли ему было больше тридцати двух или трех лет.
Мимо внимания Вайна не прошло, что посол Алага даже не поклонился при встрече с королем. Волнение отступило на задний план, и его, к удивлению Вайна, заменило любопытство — что толкнуло Лейга на такой смелый шаг?
— Приветствую тебя, посол северной провинции Алаг, — Встав с трона, произнес Вайн, — вы вернулись ко двору или решили сообщить о своей отставке?
— Нет, я принес совсем другую весть. — Начал тот.
Вайн снова опустился на свое место и закинул ногу на ногу, чтобы выглядеть более самоуверенно.
— Мой правитель, — сказал Лейг, — считает ваш приказ о подавлении мятежа… ошибочным.
— Он не имеет права оспаривать мои решения. — Отрезал Вайн.
— На своей земле он имеет право на все.
— Только его земли здесь нет. — Вайн подался вперед, — Алаг — провинция Лоури, а это мое королевство.
Лейг усмехнулся:
— Скажите это ему сами, Ваше Величество.
Два последних слова сочились ядом.
— Мне это не нужно. — Вайн подпер рукой подбородок. — Если какой-то язычник показывает мне на мое место, это не должно меня волновать.
— Ошибаетесь. — Оскалился Лейг, — Как раз должно.
На этот раз пришла очередь Вайна усмехаться. Этот дикарь ему угрожал, и парень испытывал от этого какое-то мрачное удовольствие.
— Так вот, моя весть, — Вернулся Лейг, — Мой истинный правитель, Харв, объявляет вам войну.
Придворные ахнули, но Вайн лишь стиснул челюсти от нахлынувшей злости. Все его волнение исчезло, и на смену ему пришел гнев, пылающий, как ледяное пламя — неестественное, но от этого не менее опасное.
— Он не собирается жить под властью мальчишки, который все решает кровью.
— Он сам допустил мятеж в своих землях, он не предоставил мне выбора! — Выпалил Вайн, запоздало осознав, что оправдывается.
— Это его земли, и ему решать, что в них происходит!
Вайн вспомнил недавнюю фразу:
— Ты сказал, я все решаю кровью. Это слова Харва?