Генерал Сильверстар слыл человеком честным и даже прямолинейным. Он не был известен как ангел, который не церемонится с правдой. Он никогда не лгал Легиону и всегда выполнял свой долг.
За исключением тех случаев, когда соблюдение норм Легиона подвергало меня опасности.
Легион — и боги, если уж на то пошло — верили, что магия так же проста, как двойственность света и тьмы, богов и демонов. Они не понимали, что магический спектр — это не линия, а скорее крест.
Но богам не нужно было знать правду. Они выслеживали и уничтожали любую магию, которую не понимали. Учитывая крестовый поход богов против тёмной магии и охотников, которые прочёсывали всю известную вселенную в поисках любого, у кого есть хоть капля Бессмертной крови, у нас уже более чем достаточно проблем. Меньше всего нам сейчас нужно, чтобы боги и демоны тоже начали убивать всех, у кого имеется пассивная магия.
— Охотники за магией сделались как никогда активными на Земле. Они знают, что некоторые из потомков Бессмертных находятся здесь, — предупредил меня отец. — Каденс, ты должна быть ещё осторожнее, чем раньше. Вы должны уберечь Неро.
— Когда он родился, я дала ему амулет моей матери, чтобы скрыть его магию.
— Охотники за магией могут выслеживать Бессмертных не только по их магической сигнатуре. Они охотятся за историями о необъяснимой магии и причудливых происшествиях.
Мой отец умолк на полуслове, и его взгляд метнулся к открытой кухонной двери. Там стоял Неро, одетый в полный комплект боевых доспехов из кожи — ангельский вариант официального костюма.
Его дед оглядел его с ног до головы и заявил:
— Он весьма статный молодой человек, Каденс.
Затем он подошёл к Неро. Они вдвоём ушли в гостиную. Мой отец одарил Неро единственным одобрительным кивком, когда тот подстроился под солдатский марш своего деда. Неро точно знал, как ему угодить.
— Ты когда-нибудь чувствуешь себя виноватым? — спросила я Дамиэля, вынимая индейку из духовки.
— Конечно, нет, — он перевернул блинчик на сковороде. — Я слишком идеален, чтобы в чём-то себя винить.
— А ты не мог бы хоть на несколько минут перестать быть ангелом?
Он сверкнул мне улыбкой.
— В чём же тогда веселье?
Я вздохнула.
— Но разве ты никогда не чувствуешь себя виноватым в том, что скрываешь что-то от Неро? За то, что не говоришь ему, кто он на самом деле?
— Ему всего десять лет.
— Я всё понимаю.
— Он не должен жить с бременем осознания того, что охотники убили бы его просто за то, что он есть. Только не в его юном возрасте.
— Я знаю, — повторила я. — Мы даже не знаем, почему эти охотники убивают потомков Бессмертных. Мы даже не знаем, сколько этих охотников и почему они охотятся на потомков Бессмертных. Как мы можем сказать Неро, что неизвестно сколько неизвестно каких людей охотится на наш вид по неизвестным причинам? Мы не можем взвалить эту проблему на его плечи.