Я судорожно вздохнула, осуждать Гурата в той ситуации, было невозможно.
— Я обратился за помощью к отцу, я умолял его, сделать хоть что-нибудь, он посоветовал мне обратиться за помощью к одному из высших темных, это был создатель безтелесных. Я должен теперь открывать для них новые миры, предоставляя им пищу. А он защитит наших женщин и поможет оставшимся драконам укрыться. Так и вышло. Мы с отцом, сотворили великое благо. Мы помогли выжить остаткам расы драконов. То, что от Безтелесных порой страдают люди, которых не в пример больше теперь во всех мирах, чем нас, драконов, это не великая плата за выживание нашей расы. Тем, более что мы же их и защищаем.
— Вы защищаете лишь те миры, в которых властвуете сами! А как же другие?
— Все по воле Всевышнего, милая. Значит, нужны в тех мирах, такие испытания.
— Со времени заключения договора, прошло много времени, просто объяви его исполненным.
— Для безсмертных существ, нет времени, Веда. Я должен исполнять обещанное, покуда жив в этом воплощении.
В это мгновение меня поразило страшное осознание — Савгур, выходит, просит меня не убить сына, а освободить его от тяжкого бремени предателя и злодея!
— Верно, детка, — свекор явно улыбался в моей голове. — Помоги его душе. Освободи, от бремени тяжкого.
Я выдохнула и крепче сжала клинок, но я выяснила, еще не все, что хотела:
— Убить меня на свадьбе, твои люди пытались?
— Нет. То всего лишь выходки одной ревнивой наложницы.
— А травили Огнеяра по твоему приказу?
— Нет, Веда, моя забота лишь Безтелесных поддерживать, ко всему прочему, я отношения не имею.
— А кто? Варун?
— Нет. У него нет на то причин. Скорее всего, все проще чем, кажется, его действительно отравила очередная, спятившая от ревности девка. В глубине души, все это время, каждая из них, несмотря ни на что, надеялась однажды занять твое место, но после того, как ты выжила после первой ночи, им не чего не оставалось, кроме как попытаться убить тебя, или его, от злости и отчаяния.
— А с Данаей твой отец, зачем так поступил?
— Да ничего он особого та и не хотел. По руке ее погладил. Да по заду шлепнул. Могла бы просто сказать аяяй, да пальцем пригрозить, на том бы всё и кончилось, а она вспыльчивая не в меру была, не сдержана, как и Огнеяр. Резко обернулась да пощечину отвесила от всей душеньки, ну отец ее за руку схватил, к столу, спиной к себе кинул, подол задрал, одной рукой за волосы держит, другой, ремень из брюк вытаскивает, чтоб проучить вспыльчивую задницу. За сим их брат и застал. Потому она с собой и покончила, что поняла, что все только по ее несдержанности и глупости вышло, а когда бы Огнеяр это понял, то не простил бы ни ее, ни себя. Собственно, за то он и получил проклятье рода, что отец невиновен был. Не было в голове его дурных мыслей насчет невестки.