Вся встречная челядь низко нам кланялась, не смела смотреть в глаза и с опаской сторонилась. А я шла под руку с Варуном и старалась смотреть только вперед.
— Чем закончился вчерашний бой?
— Защиту мира укрепили. Теперь никто плохой, еще долго в Заполье не проберется.
— Благодарю, — я низко поклонилась божеству.
— У каждого из нас, свой долг, — ответил он с улыбкой.
— А кто тебе крыло сломал и зачем ты у меня из руки кусок плоти вырвал?
— Ты из древнего, правящего рода этой земли, на твоей крови, защита этого мира теперь держаться и будет. А кто сломал, уже не важно. Важно, что ты и для птицы сил не пожалела. Все в твоем родном мире тебе дорого.
— А я сразу поняла, что птица непростая. Правда, даже и не предполагала, кто кроется за ней.
— Мы правим во многих мирах и в каждом из них, у нас свой облик и своя зона ответственности.
— Теперь мы с Огнеяром сможем приходить сюда?
— Пока в нашем мире есть безтелесные — нет.
— Как их одолеть?
— Думайте! Голова на плечах имеется.
Варун улыбался так весело, словно решения это было очевидным, на поверхности, а мы с Огнеяром, словно дети малые, не могли сложит два и два. И подсказать то ему бедному нам нельзя. Иначе, не в урок нам будет.
Что ж, будем думать сами.
— Попрощайся с родными, и я перенесу тебя домой.
— А с бабушкой, можно проститься?
— Ты ее еще увидишь, обещаю, но не сегодня.
Выйдя на крыльцо, я так и замерла, пораженная увиденным:
Любомир уже собрал во дворе свою сотню, мужчины стояли в доспехах с мечами на изготовке.
Воевода стоял впереди всех и очевидно, собирался с духом перед входом в терем, мне на выручку.
Увидев не Гурата, а Варуна он замер ничего не понимая. Я успокаивающе улыбнулась:
— Все хорошо. Это Варун. Еще один брат моего мужа.
— А тот где?
— Его земной путь, в этом воплощение завершился. — объявил Варун. — Теперь никакой опасности для вашего мира нет. Я уведу девицу к мужу, ему действительно нельзя пока здесь появляться.
— Я пойду с ним, все хорошо, — я подбежала к Любомиру и крепко обняла его. — Береги сестрицу и княжество!
— Буду! Обещаю, — прошептал мужчина.
— Счастья вам.
— И тебя пусть Лада-матушка милостью своею не оставит.
— Милодаре передай, что я все знаю. И счастлива. Нет во мне обиды к ней. Она поймет о чем.
— Хорошо. Передам. Это все?
Я лишь тяжко вздохнула: