Аж голова закружилась, и перед глазами всё замелькало в ярком калейдоскопе.
— Я, — очаровательно улыбнувшись, согласился мужчина.
— Твои родители этого не переживут. Их-то пожалей, — отозвалась я.
И это сработало. Мужчина вдруг посерьёзнел, странно на меня взглянув.
— Знаешь, ты права, мне действительно надо кое-что тебе рассказать.
— Прямо сейчас? — переспросила у него, пытаясь понять, что стало причиной такой резкой смены настроения.
— Да, это очень важно.
— Скандалы, интриги, расследования? — усмехнулась я. — Давай, слушаю.
— Не только рассказать, но и извиниться за своё поведение и за поведение моих родителей.
А вот это что-то новенькое.
— Извиняйся, — благосклонно разрешила я.
— Они вели себя отвратительно, и я тоже. Должен был их приструнить, защитить тебя…
— Не должен, — оборвала его я. — Это не входит в твои обязанности, Эртан.
— Позволь мне это решать, Ви, — заметил он и добавил: — Представляю, какого ты обо мне мнения. Инквизиторский придурок, эгоистичный и такой слабый, что не мог дать отпор своим родным.
— Какая интересная характеристика, — улыбнулась ему. — Можно я её запомню?
Рой всё-таки чуть улыбнулся, и льдинки в его глазах начали таять.
Так значительно лучше.
— Всё это из-за мамы.
Ну нет, не надо её сюда привлекать.
— Я ей не нравлюсь, — произнесла я в ответ, едва заметно пожимая плечами.
У меня даже получилось немного изобразить равнодушие.
— Дело не в тебе, — произнёс Рой и тут же поправился: — Не только в тебе.
— Она просто ведьм не любит. Понимаю, специфика работы.
— Я не могу кричать на неё, ругаться и спорить. И не могу прогнать Габриэллу. Я не слепой, Ви, и знаю, что принцесса испытывает ко мне влечение.
— Она в тебя влюблена, — поправила его я. — Это не просто влечение.
— Пусть так. Мама мечтает о нашем союзе. Давно мечтает. Она и Шарлотту из-за этого не приняла до конца.
— Это твою бывшую?
Даже жаль. Такой взрослый и сильный мужчина, а так зависит от мамочки. Не ожидала от него такой покорности.
— Она умирает.
От неожиданности я оступилась, сбилась с такта и отдавила ему ногу. Рой даже не поморщился, продолжая вести в танце. Кульбиты и провокации мы больше не устраивали, медленно кружась под музыку.
— К-кто?
Габриэлла, бывшая жена или мать? Вариантов-то было много.
— Мама. Я не должен был тебе говорить. Никто не знает. И ты не узнала бы, если бы они вели себя так, как было оговорено.
— Умирает?
Я что-то не заметила у неё какие-то признаков приближающейся кончины. Конечно, не сканировала, да и не смогла бы. Инквизиторская защита отрикошетила бы в меня. Но леди София ну никак не походила на умирающую, вполне себе здоровая, сильная дама с железным характером.