— Так, подожди, — в кои-то веки мой фамильяр решил проявить благоразумие. — Давай не будем делать скоропалительных выводов, основываясь только на предположениях.
— А мы их не делаем, — оскалилась я. — Просто сейчас возьмём и уйдем отсюда.
Светлое помещение будто даже потемнело, сжалось, и стало так неуютно и неприятно.
— Куда, интересно?
— Ты же сам предлагал податься на север в ковен ведьм.
— Сбежишь и не станешь разбираться? — недоверчиво поинтересовался кот, устраиваясь поудобнее.
— Не хочу, — искренне призналась я.
— А если это не Эртан?
Сердце невольно сжалось, и такая тоска разлилась по телу. Нет, не хочу чувствовать, не хочу думать о нём.
— А кто тогда? — спросила глухо, убирая прядь со лба и из последних сил стараясь быть спокойной и хладнокровной. — Или ты думаешь, что он позволил бы водить себя за нос? Крутой инквизитор?
— Не совсем за нос, но мы же не проверяем близких и до последнего верим родным, — заметил Люцифер глубокомысленно. — Особенно когда семейная связь велика.
В этом что-то есть. И так хотелось поверить, а с другой стороны, я тщательно запрещала себе верить и надеяться.
— Его родители?
— Мать вряд ли, а вот отец мог ускорить процесс, — задумчиво произнесла я и добавила: — Или они сделали это совместно. Семейный подряд.
— А почему просто так к тебе не прийти? Нет, не отвечай, я и так знаю, что бы ты ответила на такой призыв.
Я улыбнулась:
— Послала бы их всех в бездну. Если бы не нападение и твое ранение, я бы даже с места не сдвинулась.
— Значит, они хорошо тебя знают, Ви, — сказал Лютик, задумчиво почесывая за ухом, после чего выдал: — А своего отца ты в расчет не берешь?
Теперь пришла моя очередь оторопело смотреть на него.
— Стоуна?
После вчерашнего его блеянья за столом я как-то не принимала его в расчет. Мне он показался каким-то жалким. Хотя, может, он хотел таким казаться. Кто берёт в начальники королевской охраны слабовольное ничтожество и держит там столько лет? Значит, Стоун не так прост. Но зачем тогда эти игры?
— Он же вхож в инквизицию и аукцион, — продолжил фамильяр. — Кроме того, у него был роман с твоей матерью. Вдруг она и его перетянула на тёмную сторону? И вообще, он сказал тебе, почему не показывался двадцать семь лет, а тут вдруг заинтересовался жизнью ненужной дочери?
— Сказал, что Дебора запретила, — произнесла я.
— Она двадцать лет как мертва, — заметил Люцифер. — Нормального мужика бы это не остановило. Эртана, например. Тебе не кажется всё это слишком подозрительным?
Ведь прав пушистик. Куча подозреваемых, и с каждым доводом их становится всё больше.