На этот раз мы застонали одновременно, пытаясь привыкнуть к новым ощущениям. Свет и тьма смешались, став единым целым. Силен инквизитор. Даже под воздействием проклятья сияет так, что глаза режет.
— Жива?
— Тш-ш-ш.
Очищение заняло около часа. В конце я держалась лишь на чистом упрямстве.
— Sanguis, ex sanguine. Potentia a potentia, — выдохнула я и порезала ритуальным ножом ладонь.
Алая кровь тут же выступила из раны, и я подставила кубок, в который накапала ровно тринадцать капель.
— Ой, дура!
Я даже спорить не стала. Какая ведьма решится использовать кровную магию на инквизиторе? Только такая сумасшедшая, как я. Что поделаешь, другим способом это проклятье не убрать.
Кровь за кровь. Сила за силу.
После, не теряя ни секунды, добавила зелья из трёх флакончиков, перемешала ножом и поднесла кубок к губам мужчины, заставляя выпить до дна.
Отшатнувшись, едва не упала, прислонившись спиной к креслу, и закрыла глаза.
— Всё.
Теперь упасть бы и уснуть.
— Живой?
— Живой. Другой бы столько не протянул.
— Такие ингредиенты на него потратила, такие составы, — сокрушался кот. — А еще меня обвиняла в транжирстве.
— Ничего, — слабо усмехнулась я. — Мы выставим Эртану счет.
Лютик оскалился, показывая клыки:
— Мне нравится ход твоих мыслей.
— Ты думаешь, я тут бесплатно страдаю?.. Лютик, зелье принеси.
Фамильяр сразу понял, про какое именно зелье я сейчас говорила.
— Уверена?
— Угу.
— В прошлый раз ты ураган почти вызвала.
— Я помню.
— А в позапрошлый хотела мор наслать на город.
— Бывает.
— Забралась на крышу в коротком мини и бюстгальтере. Напялила на голову остроконечную шляпу и размахивала шваброй.
— Метлу не нашла, — в сотый раз пояснила я.
— Соседи потом месяц шарахались.
— Хорошее было время.
— Может, не надо?
— Люцифер, если в течение пяти минут я его не выпью, на твоих лапах будет два тела. И я не уверена, кто из нас очнётся быстрее.
— Ладно. Сейчас принесу. Но я тебя предупредил.
Предупредил он. А то будто я не знаю, как оно на меня действует. Но выбора-то нет. Всё отдала, почти до донышка. Если не приму, провалюсь в живительный сон на двое суток.
Лютик довольно быстро принёс в зубах небольшую бутылочку, на которой я сама лично нарисовала несмываемым черным маркером череп и кости и написала: «Не влезай — убьёт! Даже если очень надо!»
— Я кусаться буду, — предупредил кот, наблюдая, как я хлопком откупорила крышку и поднесла бутылочку к губам. — И царапаться.
— Давай, — буркнула в ответ и сделала глоток.
Всего глоток, но горло обожгло так, что я едва не захлебнулась, закашлялась, с трудом пытаясь сделать вдох и не в силах сдержать выступающие слёзы.