— Я должен сам проверить, нет ли в этом послании излучений тёмной магии. Простите, но ради вашей безопасности…
— Если стены академии уничтожают тёмную магию, разве они не превратили бы это письмо в пепел?
Мы продолжали смотреть друг другу в глаза, словно играли в сложную игру, и я сделала верный ход.
— Вы мыслите в правильном русле, но на всякий случай я должен проверить!
Я кивнула, только тогда профессор Гаррисон отпустил меня. Я посмотрела на место его прикосновения: следов не осталось, но мне казалось, что он всё ещё держит меня, будто его рука отпечаталась и продолжала оставаться на том самом месте.
Приблизившись к окну, профессор закрыл его, опустился на корточки и провёл ладонью над свитком. Он немного поморщился, а затем развернул свиток и провёл над ним ладонью ещё раз. Он делал вид, что не смотрел на написанный текст, но я была уверена, что он хотел узнать, от кого это послание.
— Всё чисто. Вы можете прочесть его… — он поднялся и приблизился ко мне.
Я забрала письмо и пробежала по тексту взглядом. Оно было написано матушкой, и мне не следовало ожидать от неё тёплой поддержки или извинений.
«Моя милая, Ари, прости, что не попрощалась с тобой должным образом, но эти мерзкие существа не оставили мне другого выхода. Подумать только — моя дочь обладает магией чешуйчатых! Это такой позор! Я до сих пор не могу прийти в себя. Но я узнала, что есть способ, благодаря которому ты могла бы избавиться всех нас от этого позора! Ты можешь уничтожить в себе магию драконов раз и навсегда, и если ты сделаешь это, то я буду рада снова видеть тебя в нашем доме. Я поделюсь с тобой этим способом, но ты должна дать мне ответ на это письмо».
Кровь в венах застыла. Я ожидала чего угодно, но не таких слов. Получалось так, что после окончания академии я бы не смогла вернуться в свой дом, потому что матушка решила отказаться от такой мерзкой дочери? На глаза навернулись слёзы, и я взглянула на профессора Гаррисона. Я не знала, успел ли он прочесть хоть что-то из письма, но я видела в его взгляде сожаление.
— Я не знаю, зачем всё это, если все против моего пребывания здесь… Какой-то неведомый дух пытается прогнать меня из стен академии… Матушка грозится, что откажется от меня, если я не изменю ситуацию…
— Этот дух и ваша матушка — не все, Ариэлла! — помотал головой профессор Гаррисон, достал из кармана носовой платок и протянул его мне.
— Спасибо!
Я поднесла платочек к лицу и вдохнула запах, которым он был пропитан: раскалённая смола и мёд… Запах профессора Гаррисона… Рихтера… Я вытерла слёзы и пообещала себе быть сильной.