— Китти, перестань так говорить! — я добавила в тон строгости. — Во-первых, ты уже давно не рыдающая мышь. Во-вторых, уж точно никто не назовет тебя уродиной. А в-третьих… слушай, а ты хоть раз смотрела ему в глаза?
— Кому? — она оцепенела. — Эйоху?
— Эйоху, эйоху, — закивала я. — Уж лучше взять судьбу в свои руки, чем продолжать завидовать какому-то там платью.
— Так ведь нельзя же… У них традиции иные!
— Тогда ляг и пореви пару часиков, — я добивала беспощадно. — Это же все проблемы решает. Вот я сколько в этом замке живу, а поняла одно: пофиг на традиции. И чем больше тебе пофиг на традиции, тем чаще тебя замечают. Ты всерьез считаешь, что Скиран обратил бы на меня внимание, если бы я от незнания не нарушила правила?
Она радостно согласилась, продолжив мою мысль:
— Или стала бы ты наложницей айха, если бы вела себя не так вызывающе?
Я не вела себя вызывающе! Даже как-то не по себе стало. Но спорить я не спешила, ведь Китти уловила главную мысль: здесь все закостенели, вросли в эти стены и правила, и тот же Ринс не собирался меня возвышать, пока мой характер не начал его смешить. Это как товарная полка в супермаркете с одинаковыми синими упаковками, посреди которой вдруг попадается ярко-красная — может, и не лучший продукт, но внимание точно привлечет.
— А теперь идем, Китти! — поторопила я. — Ты ведь на сегодня с работой закончила?
— Куда идем?
Несмотря на вопрос, она помчалась за мной, готовая на любые эксперименты. А я сама перебирала, чем могу ей помочь:
— Для начала шкаф мой перероем — там столько платьев, что обязательно и на твой размер отыщем. Если не отыщем, то попросим Ратию — она магией умеет подгонять! Потом добавим серьги и какие-нибудь браслеты. Раз уж ты придумала себе, что привлекательность можно всем этим блеском подчеркнуть, то добавим блеска. Нет ничего важнее уверенности в себе!
— Подожди, — Китти отстала. — Ты хочешь мне дать наряд наложницы?.. Но как же такое возможно?
Я шага не сбавила — пусть догоняет, ведь мы идем за ее мечтой.
— А почему нет? Насколько знаю, в форме рабыни обязаны ходить только во время работы. Никто не ограничивает нас… — я осеклась, заметив оговорку, и исправилась: — В смысле, вас в свободные цины. А если кто спросит, то скажешь прямо — я сама отдала, так какие претензии к тебе?
— Но это… — она будто задыхалась. — Но это нарушение всех традиций!
— Наконец-то и до тебя дошел план, — радостно возвестила я.
Китти очень хорошенькая. Я не особенно умею обращаться с гребнями, но на мой вкус с подколотыми вверх локонами и в желтом платье с пышным подолом подруга стала выглядеть необычайно милой. Подкрасили ей и ресницы местным аналогом туши — черным порошком на тонкой кисточке. Я оценила результат и решила, что ее в таком виде без присмотра лучше во двор не отпускать: не факт, что Скиран проникнется, зато наверняка проникнутся все похотливые мужланы, взвинченные вернувшимся магическим черным фоном. Это меня они обидеть побоятся, но Китти — просто рабыня. Со мной ей ничто не угрожает, потому дело лучше не откладывать: берем быка за рога прямо сейчас. Точнее, Скирана за его великолепный торс. Или другого достойного жениха отыщем.