Почему-то подумалось, что здесь наверняка есть кабинет с библиотекой. Пожалуй, это будет ее следующей целью, а пока неплохо бы попытаться и приготовить что-нибудь более стоящее, чем больничный бульон и гречка.
Поджечь конфорку одной рукой оказалось не так легко, как ей хотелось. Дарина долго возилась с каминными спичками, пытаясь поджечь хотя бы одну, и, к тому моменту, как попытка увенчалась успехом, перед девушкой уже успела вырасти небольшая горка поломанных щепок. В холодильнике кроме фруктов и овощей нашлась размороженная куриная грудка, в шкафчике над столешницей – банка с вермишелью и пакет со спагетти.
Вскоре грудка уже аппетитно шкварчала в масле, а вермишель вертелась в кипятке в алюминиевой кастрюльке. Помешивая воду деревянной ложкой, Дарина что-то тихо мурлыкала себе под нос, прижимая загипсованную руку к боку и стараясь не задеть ей посуду, поэтому неожиданно раздавшийся совсем рядом с ней голос заставил ее испуганно дернуться.
– И кого я просил?
Она быстро оглянулась, собираясь смерить Марка укоряющим взглядом, но так и замерла. Слова застряли в горле, а она продолжала стоять и смотреть на мужчину так, будто никогда не видела. Марк развел руками.
– Ты во мне скоро дыру пробуравишь, – пошутил он. Дарина очнулась, сглотнула выступившую слюну и отвернулась, хотя так и подмывало посмотреть на него подольше.
– Просто ни разу не видела тебя таким… домашним. Не говоря уже о джинсах и футболке.
Голос получился хриплым, и она мысленно чертыхнулась.
– На работу так не пойдешь, у нас официальный стиль, а свободного времени почти нет. – Марк подошел ближе, встал у нее за спиной и твердо вытащил ложку из ее пальцев. – Садись за стол и отдыхай.
– Давай я хоть посуду поставлю…
– Дарина, ты в гостях, это во-первых, и после больницы, это уже во-вторых, – непреклонно ответил Марк. – Я не буду тебя эксплуатировать, тем более, тебе противопоказаны любые нагрузки. Расслабляешься, набираешься сил, вспоминаешь детали взрыва. На этом все.
– А если воспоминания толком не возвращаются?
– А ты пытайся.
Дарина в ответ только насупилась и уселась за стол.
Нет уж, барышней в беде она больше не будет. Надо просто подождать, выслушать все советы, поддакнуть, а потом сделать по-своему. Вредить себе она, конечно, не станет, но и сидеть без дела больше не будет. Ей нужно чем-то заняться. Да и что может быть безобиднее уборки или готовки? Она же не на войну собирается, в конце концов.
Это почти как на аукционе, когда ты выжидаешь, чтобы сделать лучшее предложение и перебить цену. А уж в аукционах она была непревзойденна.