— Это пентхаус, — Дима развернулся спиной, вводя какие-то комбинации на пульте, у шахты лифта. — Но я рад, что тебе так не терпится.
Дверь сзади него закрылась, и он непринужденно расстегнул ещё пару пуговиц рубашки.
Западня.
Такое расположение номера, когда он занимает весь этаж, или крыло, и попасть в него можно прямиком из лифта, Мира видела только в голливудских мелодрамах.
— Я не хочу спать с тобой, — прошипела она, когда он подошел слишком близко.
— Значит, это произойдет против твоей воли, — он грубо дернул лямки топа, которые жалобно затрещали в его руках.
— Отстань от меня, урод, — Мира попыталась вырваться, но крепкие объятия больше похожие на паутину опытного паука, обездвижили ее.
Алкоголь выветрился и вены, легкие, мозг— все заполнил липкий страх.
Да нет, он же не станет. Не станет… Насиловать ее?
— Давай попробуем договориться?
— Давай, — он усмехнулся, отходя к столику, и наполняя стакан из красивой бутылки. Теперь можно и поиграть немножко, когда ситуация под его контролем, удовольствие можно и растянуть.
— Отпусти меня, пожалуйста, — проговорила Мира, придерживая свой топ.
— Зачем просить о том, что в любом случае не исполнимо. Я же не Джин и не волшебник. Я просто мужик, у которого есть потребности и возможность эти потребности удовлетворить.
Дима отпил терпкий напиток, возвращая бокал на стол.
— Ну это же не по-человечески.
— Тебе уже говорили, что переговоры не твое?
— Тогда пошел ты на х*й, ясно?
Мира вскрикнула, когда он снова схватил ее за локти, прижимая к себе.
— Хочешь, чтобы я подрезал тебе твой язык? — проговорил он, вдыхая ее сладкий запах. — Мне бы этого не хотелось. Смирись, прими сторону того, в чьих руках сила. Вечер все еще может быть приятным для нас обоих.
— Ты старый, старый! Меня от тебя тошнит!
Мира не успела набрать в легкие воздуха, когда её бесцеремонно перегнули через спинку дивана, опытно скрутили руки и вжали в спину.
— Ты провоцируешь меня еще с первой минуты нашего знакомства. Но я бл*ть пытался строить из себя приличного. Завязать нормальное знакомство. Первый раз в жизни. Обычно, если я хочу шкуру, я беру ее. И обычно, она сама стелится подо мной, — прямо на ухо, отвлекая от того, что делал сзади.
А сзади, лосины уже были стянуты до коленей, и только красивые кружевные трусики, которые по сути, ничего и не скрывали, еще оставались на месте. Наверно только потому, что ему так больше нравилось.
— Ты можешь прямо отсюда отправляться в участок. Это если ты попытаешься припугнуть меня мусорами. Можешь написать на меня заяву, и даже можешь сейчас все усугубить, и потом побежать снимать побои. Только закон все равно будет на моей стороне, потому что я стою выше него.