Он же строго настрого приказал девчонке не показываться здесь. Что, если Ворон следит за ней?
— Хочу, — без всяких объяснений, Мира затолкала его обратно в прихожую, набрасываясь на него.
Такой родной, такой сильный. Ее. Ее.
Она стаскивала с него футболку, с таким сумасшествием, как наркоман распаковывает шприц. Скорее почувствовать себя нужной, желанной. Заполнить себя до остатка.
— Что-то случилось? Я же говорил, что только в особом случае… — Ян только на секунду отстранился от нее, когда она уже расстегнула ремень и отодвинула в сторону, полоску своих трусиков.
— Случилось. Хочу, что бы ты трахнул меня. Это особый случай?
Эти слова. Он бы с большим удовольствием уже подрезал ее язык, отшлепал по заднице. Б*ядь, она каждый раз ставила его в безвыходные ситуации. Прогнать — заставить затаить на себя обиду, получая бонусом ее ошибки, и детские попытки насолить. Как следует оттрахать — поощрить необдуманные поступки. Насытить. Отобрать себе весь этот голод, неуемную нужду.
Ян шумно выдохнул воздух, когда она в нетерпении уже опустилась на колени, сокращая его способность рассуждать. Она даже дверь не закрыла полностью, из подъезда тянуло прохладным воздухом, проникающим в щель, а ещё в отражении допотопного трюмо Ян видел все со стороны. Высокий сапог, тонкий каблук, светлое пальто, собранные в аккуратный пучок волосы. Такая элегантная, и одновременно чересчур порочная, с этими алыми разводами на губах и его члене.
Изящная, дорогая, молодая. И он слегка покоцанный, слегка небрежный, и слегка не юный.
Мира будила в нем, самые грязные фантазии.
— Никогда больше не делай так, — Ян запустил руку в её волосы, заставляя подняться.
Пальцы прошлись по длинной шее, угрожающе нежно, но она даже не отвела взгляд, скидывая вначале с одного плеча, а после с другого, кремовое пальто, прямо в пыль натоптанную ботинками. Так символично.
Ян первым прекратил гляделки, грубо проникая языком в её рот, разворачивая, вдавливая в стену. Плевать, если ударилась спиной слишком сильно, если из легких выбило воздух, он найдет что из нее высосать, даже когда внутри станет оглушительно пусто.
Его поцелуи больше походили на укусы, когда, пальцы безжалостно сминали влажную тонкую ткань, не хотелось думать, что для другого она так же самозабвенно кончает. Словно покидая тело, не способная вынести такое количество наслаждения сразу.
Ян развел ее ноги, привычно подхватывая, и сжимая пальцами твердую задницу. Она была хороша. Просто восхитительна. Ян бы с большим удовольствием оставил ее себе, если бы мог.