Мира лишь бесшумно моргала, боясь даже дышать.
— Через сколько, мать твою, они приедут?! — заорал он, и нож самим собой выпал из дрожащих пальцев. Ян оттолкнул его ногой, заставляя девушку окончательно забиться в угол.
— Ответь лучше сама, иначе ты пожалеешь. Поверь мне, я сделаю так, что ты будешь жалеть.
Ян провел пальцем по губам, которые только что целовал. Они были горькими, пропитанными ядом, но он хотел ее не меньше, даже сейчас. Может правда оставить ее себе? Если проделать во лбу аккуратную дырочку, внешний вид почти не испортится.
— Он всегда повторял, что незаменимых людей нет, — проговорил Ян, демонстрируя бездну в своих зрачках. — Но даже не мог догадаться, что кому-то это не понравится. Кому-то, у кого слишком завышено чувство собственной важности, — Ян хрипло рассмеялся, — предвкушая твой вопрос, отвечу сразу: это я не о себе. Есть другие более обидчивые люди. И эти люди, как и упомянутый ранее Митя знают, что Лис всегда выполняет свои обещания. Знаешь, что я ему пообещал?
— Ян тряхнул Миру за плечи, заставляя смотреть в страшные от черноты глаза.
— Я пообещал, что беда придёт в его дом, и у нее будет мое лицо. Поэтому, я последний раз спрашиваю, когда они придут?
— Ты ее трахал, — рыдания пробили плотную стену, выливаясь наружу.
— Что?! — усмехнулся Ян, слегка обескураженный.
— Ты. Её. — голос Миры дрожал, дыхание вообще сбилось. — Алину.
Он перевел взгляд в угол кухни, туда где висел бюстгальтер который он купил Мире, и который, какого-то хрена, оказался на ее подружке.
Стало смешно. Чертовски смешно. Привычка думать о людях хуже чем они есть на самом деле, впервые вышла боком.
Он действительно думал, что сейчас ее пристрелит. Действительно поверил в то, что она поменяла лагерь. В этом случае, Ян спустил бы курок без сожалений.
Практически.
Ну если только немного.
Господи, как это было давно, он уже совсем забыл эти ощущения. Ревность была какой-то выпавшей и закатившейся за плинтус деталью, без которой все и так исправно работало. Ревность это не предательство. Это еще ничего. Но вот что делать со всем тем, что он вывалил на свет Божий? В его ситуации, свои планы раскрывают только смертники.
Ян чувствовал безысходность, и то, как с каждой неловкой ситуацией, он все теснее переплетается с этой девчонкой.
— Я никого не трахал, — проговорил Ян, упираясь лбом в её лоб.
Злость медленно отступала, оставалось только осознание того, какой он на самом деле придурок.
— Она приперлась под утро, ломилась к тебе. Мне нужно было узнать, почему ты не с ней.
— Я тебе не верю, — прошептала Мира, заставляя себя перестать плакать.