Оставалась мать, выжившая из ума старуха, проводящая остатки своей жизни в родовом особняке на окраине города. Нельзя сказать, что барон ей сильно дорожил, однако, раз в неделю, неизменно, навещал. Может быть, ему просто было приятно приезжать в дом, в котором он родился и вырос. Принесет ли ему боль смерть старухи? Врядли, но по крайней мере, он испугается. Заставить бояться человека, считающего себя хозяином жизни — дорого стоит.
Определившись с планом, Жеси приступила к его исполнению. Это должно стать фееричным шоу, которое надолго запомнится местным обывателям.
Всю последнюю неделю она потратила, скупая горючее масло во всех окрестных деревнях и городишках. Закупаться в самом Подмое она не рискнула, опасаясь привлечь ненужное внимание городских властей. Бочки она свозила на специальный склад, расположенный неподалеку от особняка Тереско, арендованный на подставное лицо — первого попавшегося ей бомжа.
Ей требовались помощники, люди не боящиеся замарать руки. Богиня подсказала где искать.
Когда склад забился под завязку, она съездила в соседний город Лумон, и повертевшись в преступных кругах, смогла нанять отряд отборных головорезов. Почему она не боялась предательства с их стороны? Всё просто — клятва именем Немезиды. Слово данное богине нерушимо, предавший клятву долго не живет, это было известно всякому. Лидер головорезов Бигон, суровый мужик лет сорока на вид, посчитал это хорошей шуткой — тот кто всю жизнь убивал и грабил, должен послужить свершению истинного правосудия, и согласился.
Под покровом ночи банда проникла в особняк. У них было много дел, и огненная могила для старухи, должна стать лишь последним аккордом в симфонии мести. Быстро вырубив пару бодрствующих стражей, они приступили у зачистке дома. Поднимая из постелей сонных слуг и охранников они связывали их и транспортировали к забору, где бедняг ждало, горячо любимое Жесикой, оружие возмездия — остро заточенный кол. Они не знали чем заслужили свои страдания, а Жеси не давала задать им вопрос, затыкая рты просмоленными кляпами.
Случайный пьяница, неожиданно проснувшийся в канаве, посмотрел на особняк мутными глазами и ему поплохело : на заборе, насаженные на толстые жерди извивались два десятка обнаженных тел. Тихие стоны, прорывавшиеся через кляпы, вызвали у него мурашки.
— Бррр, ну и приснится же...завтра завязываю пить! — пробормотал он, и сделав несколько глубоких глотков из бутылки с сивухой, снова провалился в сон.
Когда последний из слуг оказался на заборе, а многочисленные бочки лишились своего горючего содержимого, внутри дома, пропитав обивку дорогой мебели, и залив старые паркетные полы, Жеси наконец улыбнулась.