Мысли Педро Мигеля внезапно были прерваны появлением Луисаны, которая выехала из-за поворота дороги прямо напротив него. Педро Мигель, сделав вид, что он очень торопится, дал шпоры коню, желая проехать мимо.
Луисана, тоже ехавшая верхом, придержала свою лошадь и обратилась к Педро Мигелю:
— Разве мы не договорились с тобой, что ты будешь ждать меня у конторы, чтобы оттуда поехать вместе в Ла-Фундасьон-де-Арриба? Ведь мне нужно туда!
Луисана проговорила это спокойным тоном, но Педро Мигелю послышался упрек в ее словах, и он резко ответил:
— По правде сказать, я совсем забыл, что обещал вам, сеньорита. Но вы и без меня можете посмотреть свои владения, когда вам заблагорассудится, — они в полном порядке и все на том же месте, где и были.
— Неужели? — улыбаясь, спросила Луисана, — а я-то думала, что ты возишь их с собой в кармане!
— Знаете, что…
— Что ты встал сегодня не с той ноги. Я это вижу. Да вдобавок я знаю, что ты давно не в духе. Мне об этом рассказывал дядя Сесилио, которому ты высказал свое неудовольствие по поводу моих забот по хозяйству.
— Я не говорил про неудовольствие, — еще больше раздражаясь, возразил Педро Мигель.
— Нет, конечно. Я знаю. Это я сама так выразила твои мысли, потому что мне хочется, чтобы ты, Дичок, выкинул из головы свои глупые штуки.
Вот уже много лет, как Педро Мигель не слышал, чтобы кто-нибудь называл его прозвищем, данным ему в детстве. И теперь оно вызывало у него воспоминание незабываемой картины далекого детства.
Луисана, заметив, как лицо Педро Мигеля просветлело, поспешила добавить:
— Кроме того, ты сам виноват в том, что я вмешиваюсь в дела асьенды. Разве ты не повторяешь без конца, что находишься у нас только ради Сесилио? К несчастью, я не могу надеяться, что он проживет долго, и, как сам понимаешь, должна вникнуть в дела, с которыми мне, может, завтра же придется столкнуться.
— У нас всегда найдутся люди, которые сделают это за вас, — ответил Педро Мигель.
— Может быть, — протянула Луисана, чувствуя, что завладела положением. — Отчего им не найтись?
— Известное дело, — буркнул Педро Мигель с безразличным видом.
Однако сам он, не отрываясь и впервые не опуская глаз, смотрел в лицо Луисаны, красневшее от его взгляда.
Педро Мигель не умел копаться в своих чувствах и выражать их словами. Но уж таковы простые, бесхитростные люди — одним своим молчаливым взглядом они могут излить всю свою душу, — так сразу проливается кувшин, выпавший из рук рассеянного человека.
И вот в подобную минуту, быть может, страшась этого безмолвного взгляда, Луисана нарушила молчание: