- Ладно уж, пошли в гостиницу... 'контрреволюционер' ты наш. Тут, если хочешь знать, в Пятом году полыхало не хуже, чем в Питере. Это, если ты заметил, Польша, у нас повстанья и рокоши - национальная забава, так что будет 'весело'. А в России нам в столицы не надо: я же говорю: 'поближе к столицам', а не в них. Где-нибудь в Новгороде или в Туле, а может - в Орле нужно оседать. Где, с одной стороны, жизнь подешевле, а с другой - и своя промышленность неплохая, и до Москвы или Питера недалеко, с их заводами. Ты ж не забыл, что мы постановили автопром налаживать?
'Да плевал я на ваше постановление и автопром!' - конечно, вслух я этого не произнёс, но не преминул подколоть мечтателя:
- Ага. И авиацию. Будет 'Боинг мэйд ин Раша', который Ту-104, а свою ни разу.
- А что? Наладим автомобильное производство - думаю, и авиацию потянем, тем более, что Райты только года два, как полетели! 'Всё выше, и выше и выше стремим мы полёт наших птиц!...'
В гостиницу мы вернулись уже в полной темноте. Затребовав горячий самовар, разделили поровну и доели приготовленный для Воробьёва бигус, - на этот раз я не стал отказываться: голод не тётка - и завалились спать каждый в своей комнате. На завтра порешили добыть мне документы...
Станислав
Второй световой день в реалиях 1905 года начался для меня со сдвоенных ударов колокола. 'Бон-бон!.. Бон-Бон!.. Бон-бон!..'. Звуки, несомненно, мелодичные, но, холера ясна, как с ними можно выспаться?! Вот же ёжики дикобразные!
Волей-неволей пришлось открывать глаза и пытаться встать с постели. Ну да, как же! Непривычная панцирная сетка железной кровати с украшенной бронзовыми шариками узорчатой спинкой прогнулась под моим весом и не желала просто так выпустить тело постояльца. Может быть, нужно было вечером лечь по соседству с Будкисом? Там топчаны, вроде бы, попроще... Хотя нет, литовец храпит, как трактор, даже через две двери слыхать. Бедное его семейство: каждую ночь такое рычание слушать... Впрочем, а есть ли у него семья? Жена, дети? Не знаю. Когда пили за встречу, он вроде бы обмолвился, что разъехался с родителями, а вот женат ли - я не спрашивал. Если да, то, наверное, сейчас домашние все морги и полицию обзвонили: пропал человек и следов не оставил! Это мне, одинокому, хорошо в этом смысле: никто до времени не хватится, инфарктов меньше будет. Так хоть дети без отца не остались. Хотя тоже - хорошего мало.
За окном - утренний полумрак, но через стёкла двойных рам слышны шумы просыпающейся улицы: разговор идущих куда-то по своим делам людей, перестук копыт запряжённой в извозчичьи санки лошадки, постукивание и побрякивание отпираемых поутру ставен магазинчиков. Ладно, надо вставать! Ну-ка, на счёт - и раз-два!