Далеко впереди показалась мерцающая дымка, которая, по мере приближения, ощетинивалась шпилями, прямоугольниками высоток, иглами вышек, и, наконец, мы влетели на территорию огромного мегаполиса, сразу нависшего над нами тяжёлой душной массой камня, стекла, металла и пластика. Я заставил себя оторваться от созерцания иномирных чудес и вернулся к своим спутникам.
– И что теперь? – обратился я к гоблину, как к самому опытному путешественнику в нашей компании. – Нам уже начинать бояться, или пока подождём?
– Я думаю, ничего страшного не случится, – ответил тот. – Как правило, если ты попадаешь в неописанный в путеводителях мир и при этом не натыкаешься на немедленную агрессию местных обитателей, то всегда можно договориться. В конце концов – мы мирные путешественники, попавшие сюда транзитом, и не собираемся нарушать местных законов и правил.
– То-то тётеньки нас с оружием встречают, – всё же засомневался я. Гоблин в ответ пожал плечами:
– Может пограничная охрана. Или лесной патруль. Да что угодно – стрелять-то они, слава континууму, не стали. Не переживай – такие встречи – норма на многих мирах. Скорее всего, после некоторых формальностей, нас отпустят на все четыре стороны.
Между тем, заметно снизившая скорость платформа, ловко лавируя по улицам, неожиданно вынырнула из скопления домов, приземлившись на пустынной площадке перед каким-то парком, обнесённым, высоким решетчатым забором. Рядом с воротами парка находилось довольно внушительное строение из серого кирпича и с забранными решётками окнами. Несмотря на общую серость и мрачность, впечатления тюрьмы здание не производило – решётки были скорее декоративными, а каждый кирпичик как будто украшен затейливым рельефным рисунком, в общей массе, складывающимся в неприхотливый орнамент. Надпись на вывеске над широкой двухстворчатой дверью была выполнена незнакомыми символами и ничего нам не объяснила.
Над головой раздались громкие хлопки крыльев, и рядом с нами приземлился Федя, умудрившийся всё же немного отстать от нас в лабиринте улиц. Он сразу же трансформировался, приняв человеческую ипостась. Наши сопровождающие наблюдали за этим процессом с заметным интересом, но ничего не предприняли. Дождавшись общего сбора, они опять жестами позвали нас за собой и направились к входу в здание. При этом две девушки пошли впереди, а две замыкали шествие; очень похоже на конвоирование нежелательных элементов, то есть нас любимых.
Здание изнутри тоже мало напоминало тюрьму – скорее какое-то официальное учреждение. Пожилая вахтёрша гордо восседала за застеклённой стойкой, с любопытством взирая на ввалившуюся компанию. Просторный холл, украшенный колоннами и лепниной, массивная, явно электрическая люстра, маленький декоративный фонтанчик в центре и широкая помпезная лестница, уводящая на верхние этажи, навевающая мысли о роскошных приёмах и толпах разодетых гостей, поднимающихся по ней в предвкушении праздника и светских удовольствий. И везде блистающая невероятной стерильностью чистота.