За размышлениями время пролетело быстро, и я, вдруг очнувшись, понял, что наше транспортное средство осторожно опускается на парковочную площадку перед ещё одной архитектурной достопримечательностью. Огромное здание, очень сильно напоминающее Зимний дворец в Петербурге, только раза в полтора повыше и в два с половиной – три длиннее. На этот раз надпись на официальной табличке не выглядела абракадаброй: "Комитет по встрече. Следственный отдел" Ничего себе "отдел" – это сколько ж несанкционированных визитёров должно прибывать на женские миры, что ради них отгрохали такое строеньище? А вот интересно – только среди местных мужиков попадаются такие нетерпеливые, или среди женщин тоже оппозиция бывает. И если бывает – то сама к мужикам просачивается, или здесь дожидается?
* * *
Оппозиция была. Правда, не очень многочисленная. По крайней мере, около нас организовался небольшой – женщин на семьдесят, но постоянно действующий пикет, который всячески старался скрыть нас от глаз зевак, и в то же время размахивал плакатами протестного содержания. Получалось у них плохо – в смысле закрывать наши обнажённые тушки от любопытных – скорее наоборот – митингующие женщины более привлекали внимание к месту публичной экзекуции. Вскоре на площади образовалась толпа, которая, не смотря на героические попытки наших защитниц, всё же глазела, смеялась, обсуждала, плевала в нашу сторону.
Солнце клонилось к горизонту. По моим прикидкам прошло не меньше десяти часов с момента нашего прибытия на Мегену. Очень, кстати, хотелось в свете последних событий заменить в названии мира букву "н" на "р". И было из-за чего. В проклятом, наверное, миллионами мужиков комитете нам даже слова не дали. Если и было подобие суда, то это оказалось простой формальностью – ни адвокатов, ни слова подсудимым. Нам просто зачитали приговор – поставили перед фактом. Может оно и правильно с точки зрения глубоко регламентированного технологического мира. Украл буханку – верни две, Разбил витрину – вставь новое стекло и заплати штраф. Принёс пользу обществу – получи плюшку. В нашем случае – хотел развлечься – послужи развлечением для других. Одна беда – мы-то сюда не развлекаться пришли. Но, повторюсь – это никого не интересовало. А наш рассказ про множество миров и коридоры между ними воспринимался мегерами как детский лепет. Пожилая следователь, проводившая мой допрос, в конце концов, отмахнулась и заявила, что за годы службы наслушалась и куда более фантастических историй. Постулат прост – "Нет миров, кроме четырёх миров", и следственный комитет – пророк его. Точка.