Я посмотрел на товарищей по несчастью. Моя клетка была крайней в ряду. Следом за мной, метрах в пяти, стояло обиталище дракона. Потом – гоблин и полиморф. Добрыня и Варежка избежали позорной участи. Следуя моему совету, они не высовывались и сошли за обычных домашних питомцев. Их даже попытались увести от нас, приговаривая о хороших руках, вкусном питании и тэ дэ и тэ пэ. Однако зверики, используя все доступные собачье-кошачьему племени средства вербального общения ясно дали понять, что оставлять хозяина – меня, то есть, не собираются. В итоге их оставили в покое.
Я постучал по прутьям, привлекая внимание дракона.
– Ты-то чего не улетел, – спросил я его.
– Ага! Ты знаешь принцип работы их пулялок? И я не знаю, – всё же трусоват наш ящер, даром, что молодой.
– А сейчас можешь перекинуться?
Федя с сомнением поскрёб ногтем прут решётки, задумался.
– Могу, наверное. Только что это даст?
– Не знаю. Ничего, скорее всего.
– Вот и я о том же…
Я растянулся на полу клетки, положив руки за голову, и принялся наблюдать за плывущими облаками сквозь решетчатую крышу. Да уж – небо в клеточку… Где-то через полчаса появились пикетчицы. Но об этом я уже рассказывал.
* * *
Солнце хоть и склонилось над горизонтом, но всё же не спешило покидать небосвод. Да – день длиной побольше земных суток – это долго. А если у Мегены есть наклон оси, и, учитывая, что сейчас лето, несколько часов до полной темноты нам гарантировано. Надеюсь, ночью воинствующие феминистки нам дадут поспать, а не притащат какие-нибудь прожектора, дабы и в темноте демонстрировать всем желающим глубину нашего падения.
Я терпел до последнего. Очень хотелось в туалет, хорошо, хоть "по маленькому". Наконец, когда осталось всего два варианта – наплевать на приличия (хотя, куда уж больше-то) и помочиться прямо на площадь в знак протеста или позвать охрану, я всё же решился на второе. Во-первых, мне самому тут ещё долго сидеть, а во-вторых – кто их знает – какие ещё санкции к нам можно применять. Получить дубинкой по рёбрам не хотелось.
– Эй, вы, там, сатрапы! Давайте уже вашу парашу! – крикнул я в сторону фургона. Без видимых результатов. – Дамочки! Заснули вы там, что ли?
Дело принимало скверный оборот. Но, спасибо пикетчицам, оконфузиться мне не дали. Одна из активисток отделилась от своих и бросилась к машине, замолотив кулаком в дверь. Охранницы – вот кикиморы! – явно не спешили. Вальяжно выбравшись из машины, одна из них не спеша подошла к моей тюрьме и, опять же с помощью приборчика "вырезав" из стены клетки небольшой кусок, протянула мне обычное ведро, накрытое крышкой.